Парк по вечернему времени был полутемный. Вроде бы целуйся – не хочу. Но какой-то он был против обыкновения переполненный. Везде попадались их знакомые по кабаку, которые, вот ведь странность какая, тоже решили вдруг прогуляться по тем же аллейкам. Ну да, в Пионерске так мало развлечений.
– Пригласи домой, – попросил Костик Катю после безуспешных поисков укромного местечка. – Пригласи, а? Я весь такой несчастный, совсем убитый… Зверски, между прочим!
– И вовсе не зверски. Очень даже аккуратно и вежливо. Ладно, пошли.
А от презентации как от камня, угодившего в воду, разбегались волны, будоража и без того беспокойную Зоновскую жизнь.
В кабинете директора Института бушевал, спуская пары, обычно такой спокойный и выдержанный профессор Северцев.
– …эти твои инфантильные ребятишки! – орал он вне себя. – Они совершенно отбились от рук! Они потеряли совершенно всякое представление о добре и зле!
Замятин вздевал руки кверху. Замятин разводил руки в стороны. Замятин укоризненно качал головой, всячески демонстрируя, что ему не дают вставить слово… в его собственном кабинете, между прочим.
– Как же ты мне надоел, Сергей, – устало вздохнул он, воспользовавшись технической – на предмет отдышаться – паузой в темпераментной речи собеседника. – Утомил ты меня, достал и … как это… заколебал, вот. Тыкать в своего товарища ножиком нехорошо? Но ведь тысячу раз тебя спрашивали: кулаками на ринге тыкать в чужие организмы многим ли лучше?
– Ты… ты идиот! Ты инфантильный безответственный кретин! Ты и сам уже перестаешь различать границу между дурацкой компьютерной игрой какой-нибудь и реальной жизнью. А уж эта твоя любимица Валерия! Ей не только нельзя доверять самостоятельную работу, ее вообще надо гнать из Зоны поганой метлой! Как только разработаем выход, я буду категорически настаивать!
– Плешь вы мне дружно прогрызли, мужики до самой кости. Неужто вы и в самом деле не видите… – но договаривал Замятин уже в пустоту. Дверь директорского кабинета громко захлопнулась за Северцевым, и даже через нее, плотно-плотно закрытую, доносилось грохочущее эхо его быстро удаляющихся шагов.
И еще в одном кабинете, расположенном на том же «чистом» директорском этаже одно институтское Значительное Лицо, а именно Виктор Васильевич, изволило пребывать в растрепанных чувствах. Повод к этому некомфортному состоянию давала все та же презентация.
Виктор Васильевич считал себя – и не без оснований – большим мастером подковерной борьбы. И все же следовало признать, что в формировании соответствующего «общественного мнения» и негативных по отношению к некромантам, а, следовательно, и Замятину, настроений он потерпел сокрушительное, так сказать, фиаско. А ведь это был хорошо продуманный и прекрасно спланированный шаг на пути к устранению назойливого конкурента.
Да, конкурента. Он, Виктор Васильевич, еще не сдался. Он еще будет директором. Скоро разработают выход На Большую Землю, и тогда… Тогда все изменится. Вместо этого придурка полковника, ясное дело, сосланного в Зону за какую-то провинность, придет серьезный деловой человек. Много придет деловых людей. И тогда Виктор Васильевич развернется.
Но сегодня он… он, говоря откровенно, просто опозорился. И дело было вовсе не во вмешательстве Северцева, этого гнилого интеллигента и идеалиста прекраснодушного. К каждой бочке хочет быть затычкой, правдолюбец недодавленный. Ему, Виктору Васильевичу не хватило вдохновения, напора… и всего такого. А почему? Да потому, что слышать – это одно, а вот видеть – совсем другое. А он, Виктор Васильевич, впервые увидел Замятинских выкормышей в действии. И прибалдел. Да-да, вот именно! Ситуация вокруг директорского кресла сложилась такая, что… выламывается она изо всех рамок и правил. Это неправильно… нонсенс… катахреза… нечестно это, в конце концов! Не положено интеллигентному профессору иметь при себе команду отмороженных психов… лаборатория, говорите? Ха! Не держите меня за Петра Ивановича. Сущая преторианская гвардия, как в Древнем Риме. Этим и «фас» говорить не надо – порвут, в самом прямом смысле порвут. Б-рр. И не поймешь, то ли это сам Замятин такой предусмотрительный, то ли эта его крыска длинноногая такая умная.
А общественность… широкие массы, так сказать… Они уже начинают привыкать, что Замятинские зомби народ изо всех сил правильный и всеобщие защитники. Но, боюсь, скажут эти ребятишки свое веское слово в решительный момент, размышлял Виктор Васильевич. И разбирайся потом, что это за зомби тебя порвал, дикий или вполне себе цивилизованный.