Колесов отправляется на Большую Землю в составе их будущей экспедиции как Ответственное Лицо при Грузе. Дело будет так. Зомбаки на Большую Землю не пойдут вообще, это противоречит ее величеству секретности. Трогательно распрощаются с товарищами около выхода и двинут обратно. А весь живой состав экспедиции, сопроводив на Большую Землю груз и важного человека Колесова, вернется назад. И носильщики, и картографы. Хорошо хоть опять ножками не придется топать через три локации. Их вернут по заколупической технологии, которую разработали здешние научники. Через Игру. И даже позволят перед этим несколько дней отдохнуть. Так что он, Леха, посмотрит Москву. Интере-есно.
Так вот, они вернутся. Но без Колесова. Колесов останется на Большой Земле при архиве Зоны. Останется навсегда как лицо ответственное, компетентное и вообще. Он будет комментировать документы заинтересованным инстанциям, как только у означенных инстанций возникнет в том потребность. И пояснять реалии Зоны, без знания каторых оные документы во многом непонятны. Вот такая ходячая и говорящая сноска пополам с примечанием.
Многие из этих документов старше его самого? Не страшно. Даже античную литературу с историей многие люди прекрасно знают. Было бы желание.
У Колесова желание было – великое дело мотивация. Он готовился к своей миссии с величайшим тщанием. Чуть ли ни целыми днями торчал у Воропаева, и каждый раз приходил от него раздувшимся от важности и сознания собственной значимости. А после последней аж трехчасовой беседы вообще напоминал аэростат воздушного заграждения, как их показывают в старых фильмах про войну. А уж сколько удовольствия ему доставляла всеобщая зависть, это, что называется, ни в сказке, ни пером.
Вы, мол, возвращаетесь в Зону без него. Вы возвращаетесь, а он остается. Вы здесь в аномалиях и грязи, а он там на бульварчиках и в кафушках. Вы при зверье и монстряках, а он при сухом асфальте и девочках. Ну и кто тут лох?
Ну остается он и остается. Пусть его. Тем других для беседы нет?
Хотя с месяц назад Леха бы, пожалуй, и сам активно включился в этот разговор. И, что характерно, считал бы его занимательным. Большая Земля… Папы и дедушки, застрявшие здесь на десятилетия, а может быть, и навсегда, просто прожужжали о ней уши. Леха и его товарищи были воспитаны на несбыточной мечте о Большой Земле. О спокойном благополучном мире, в котором совсем-таки нет проблем. В котором нет ни аномалий, ни Тумана, ни страшного зверья. Который при взгляде отсюда кажется просто раем.
А теперь у него много знакомых, которые только что с этой самой Большой Земли. Леха слушал рассказы, как они хотели в Зону, ломились сюда, а оно все никак и никак. Это ж надо, стремиться смыться с Большой Земли в Зону! Что имеем, то не ценим? Так-то оно так. Вот только ребята относили это справедливое выражение вовсе не к себе, а к вздыхающим по Большой Земле аборигенам, и…
– Ты что, заснул?
Основательный тычок в бок перебил Лехины мысли.
– Скажи, гад Колесов?
– Колесов-то? Ну, не то что б гад, но, конечно с душком. И неслабым душком – голодные зомбаки отдыхают.
– Ты не врубился? Он остается на Большой Земле!
– Вот и чудненько. На кой хрен он здесь сдался?
Это заявление завесило аудиторию напрочь. Тьфу ты, пропасть! Нахватался от научников, теперь даже думать по-человечески уже не может. Короче охренел народ и заткнулся. А его, Лехин, телефон вдруг зачирикал.
– Да, Костик?
– То есть ты хочешь сказать, что идешь на пикник? – медленно спросил Ленька Терехин. – Здесь, в Зоне – на пикник? Совсем крыша поехала? Вы что там себе, вообразили, что на Большой Земле прохлаждаетесь? Пикник! Выйдете вы, значит, в поле. Сядете меж двух аномалий в лужу и будете в ней под дождем жарить шашлык. Отстреливаясь попутно от разных милых зубастиков. Я правильно понял?
– Почти. В лужу плюхаться не будем, найдем место посуше. А так все правильно. Да, в Зоне – мы здесь живем. Да, между аномалий, не на аномалию же нам садиться? А что до дождя, так кому и когда мешал дождь? Фильмы посмотришь, так в Скандинавии вообще непрерывно льет. Так что же, по пикникам не ходить? Зонтик над мангалом поставим – всего, как говорится, и делов.
– Вас там сожрет кто-нибудь вместе с вашим шашлыком и зонтиком! Или в аномалию вляпаетесь.
– Ну, зачем сразу такие страсти? Я регулярно хожу в поле по делу. Могу разик сходить и для собственного удовольствия.