– Да.
– Я вовсе ничего такого не решил, мне просто интересно. Почему именно я? Или не ответишь?
– Почему же, отвечу. Ты веселый и любопытный. Это хорошо. Кроме того, чувствуется в тебе природное легкомыслие, к сожалению, сильно испорченное дурным воспитанием и армейской дисциплиной.
– Да уж, учебки у нас с тобой были разные. Нам на нашей вбивали, что легкомысленные долго не живут. А что, разве не так?
– Понимаешь, Леха… Вот я читала, что где-то в центральной Африке есть болезнь крови – серповидные эритроциты. Это дефектные эритроциты, они хуже кислород переносят. Но, тем не менее, эта болезнь там очень распространена. Потому что люди с такой неправильной кровью не болеют малярией. А вот этой радости, в смысле, малярии – ее там завались. Понимаешь, к чему это я?
– Чего тут не понять? Вечно вы, научники, нас, армейских, держите за дураков. Что такое фактор, способствующий выживанию, в нас на той же учебке вбили накрепко. Ты хочешь сказать, что у вас, некромантов, легкомыслие – такой фактор?
– Ага. Мы геймеры, разгильдяи мы безбашенные. От нас все, как от стенки горох, лишь бы скучно не было. Главное – интересная игра. Ну а возвращаясь к тебе… Есть у тебя одно несомненное достоинство. Ты играть не разучился.
Глава 7. Не думай о секундах свысока, придурок.
– Товарищ майор, – прозвучал по селектору голос нового адъютанта Васьки, – к Вам хочет пройти с докладом… Прекратите немедленно! С лестницы спущу и не посмотрю на…
Кукла? Чтоб ее приподняло и шлепнуло задницей на Жарку! Что там у нее опять стряслось?
– Васька, пропусти эту дуру! – рявкнул майор, не озабочиваясь селектором.
Пусть войдет. Дура-то она дура, но, если уж ломится – есть с чем ломиться.
Но дальше все пошло как-то неправильно. В приемной охнул и закашлялся Васька, густой мужской бас взревел что-то откровенно нецензурное, и в кабинет ворвался капитан Толкунов.
– Извини, Толя, – начал было майор не без смущения.
Но главный картограф только отмахнулся и заорал:
– Поднимай экспедицию! Срочно поднимай, маму твою.
Майор бросил короткий взгляд на офонаревшего от такого вопиющего нарушения субординации Ваську, который, оказывается, уже торчал в кабинете, и скомандовал:
– Сбор по экспедиции. Обеспечить. – Потом опять повернулся к картографу: – Что стряслось, Толя?
– Открылся проход в девятую локацию, ясно тебе?! Воздушный.
– Неясно, – отрезал майор. – Я тебе не картограф, чтобы схватывать налету все эти ваши… штучки. Короче, объясни толком. И успокойся же ты, наконец, – добавил он, глядя не без удивления на обычно флегматичного Толкунова. – Успокойся. Видишь, все уже делается.
Капитан Толкунов несколько раз глубоко вздохнул и заговорил уже спокойнее:
– Девятая локация имеет относительно стабильный проход во вторую, правда наземный. Если довезти экспедицию через девятку до него вертолетами, это поможет срезать добрую половину пути. А вот сколько он простоит открытым, этот мерцающий воздушный проход – ни один черт не знает. Все воздушные проходы нестабильны, но этот…
Его речь прервалась по техническим причинам – в кабинет всунулся Васька, и доложил:
– Все члены картографической группы находятся сейчас в Пионерске, будут на месте в течение двадцати минут. Носильщики на территории воинской части, переноска грузов к вертолетам организована, это займет минут сорок. Заместитель Зажарского мэра Хамелеон уже летит в Пионерск. Начальник лаборатории Воронцова в Склифе, на рейсовой вертушке ей добираться самое малое часа полтора, но если послать за ней…
– Послать, – перебил майор. – А остальные некроманты?
– Рейсовая вертушка из Заумска через десять минут, нет смысла что-то отправлять, – ответил адъютант и оперативно вымелся из кабинета.
Всем хорош парень… век бы его не видеть, – грустно подумал майор. – Работа делается – распоряжение отдать не успеваешь, а все уже готово. Вот же невезуха… себе-то полковник небось это сокровище не взял, ему, майору, сплавил.
– Да что ж у вас ничего не готово?! – опять раскипятился Толкунов, отвлекая майора от печальных мыслей. – Что, времени не хватило? Я же говорю, проход может схлопнуться в любой момент. Надо скорей! Надо спешить! Ответственность…
– Отставить ор! – взревел вдруг майор. – Смирно!
Удовлетворенно оглядел рефлекторно подскочившего и вытянувшегося по стойке смирно капитана.
– Вот так, – констатировал майор, армейская дисциплина есть лучшее средство от всех и всяческих истерик. – Садись. Насчет важности и ответственности, это все понимают. Тоже мне, самый умный нашелся. А что до времени, так его было наоборот слишком много. Вы уже почти месяц прокладываете маршрут. Люди все это время, по-твоему, должны были сидеть под дождем вокруг вертолетов? С грузом? Да он бы размок к черту, весь этот груз. А научники еще и простудились бы, они народ хлипкий.