– За подписью и печатью? – невольно фыркнула Крысуля.
– Не надо никакой печати, – огрызнулся Тереха. – Просто сказать должен был. Приказать. Тогда этот кретин слушался бы тебя. А я с таким контингентом как зомбаки работать не привык, куда мне к черту было командовать. Андрюха, что б его через коромысло… Я, дурак, думал – все же очевидно. А оно ведь как – кому очевидно, а кому и нет. Вот оно так и вышло…
Эта путаная речь была конечно насквозь правильной. Но, по мнению Лехи, Толику и Костику тоже надо было дать на орехи. Хотя им же было дано задание защищать живых, а пределы не указаны. Четче надо приказы формулировать. Одно слово, научники.
Отделался отряд неожиданно легко – пауков к тому времени осталось мало. Несколько не слишком серьезных ран у живого контингента, а тяжелые зомбячьи костюмы вообще хрен прокусишь. А вот сам виновник происшествия был плох – рваные раны, потеря крови. Антибиотиков ему, конечно, вкатили что называется от пуза… Но как бы чего не вышло.
И припасы, сложенные в центре погибшего смертью храбрых круга, тоже уберечь не удалось: пара пауков поумнее вместо людей накинулась на рюкзаки с тушенкой, благо те не отмахивались ножами. Ревизия показала, что тушенка сожрана начисто – паучьи жвала вскрывали банки с легкостью консервных ножей. И изрядную часть хлеба паучки тоже успели употребить. Крупа, конечно, оставалась, но при невозможности развести огонь… хреново дело.
– Консерва ты вздутая просроченная, – бормотала Крысуля, уныло глядя на распатроненные рюкзаки.
– Я консерва?! – вдруг взъярился раненый и, кажется, уже не вполне адекватный парень. – А ты тогда кто?! Ты все хотела знать, зачем нас с вами отправили? Так я скажу!
– Андрюха!
– Нет, я скажу! Нас отправили на тот случай, если у вас крыши поедут в долгом походе. Мы должны были тогда взять охрану экспедиции на себя. А вас всех перестрелять. Поняла, дура?
Леха аж зажмурился. Что сейчас будет…
И ничего не произошло. Крысуля привычным жестом потянулась рукой к затылку, но пальцы со звоном хлопнулись о шлем. А, что там, в ее состоянии что голову, что железный шлем чесать – один черт.
– А почему же полковник мне толком не сказал, голову морочил? – удивилась девушка. Она обвела глазами обалдевших картографов.
– Ну что вы на меня уставились, как на неизученную аномалию? Это действительно разумная подстраховка операции. Тем более что, если бы мы отключились, мы бы так и так не вернулись.
Тереха крякнул.
– Сложно с тобой, – сообщил он. – Ладно. Хамелеон, сходи глянь как там клиенты.
Зомбаки вдруг хором хихикнули.
Зомбаки хором хихикнули.
– А чего бегать, – озвучила Крысуля причину их общей веселости. – Вон они, родные, за теми гнутыми валунами топчутся в количестве пяти штук. И наивно думают, что их никто не видит.
– Ага! – поддержал Вовчик. – Вылазьте, ребятки, вылазьте.
Косокаменцы, осторожно высунувшиеся из своего убежища, оказались низкорослыми, глазастыми, с длинными гибкими руками и ногами, гнувшимися, кажется, с одинаковой легкостью во всех направлениях. По Крысулиному мнению они были отлично приспособлены к жизни в пещерах. Физии у косокаменцев были изрядно испуганными, но, увидевши своих растерзанных пауков они с горя даже бояться забыли
– Ой, да что ж вы наделали! – возопил седобородый мужик, которого Крысуля про себя окрестила Аксакалом. – Что ж натворили, окаянные!
– Мы натворили?! – заорал на него Тереха. – Вы чего за своими тварями не следите, стервецы? Мы, по-вашему, должны были изображать из себя паучий корм?! У нас, между прочим, раненый. Тяжелый!
– Так это… – испуганно забормотал Аксакал. – Они ж всегда были смирненькие, чего на них вдруг нашло?
– Чего нашло? – окончательно рассвирепел Тереха. – То, что вы их на ночь не накормили!
– Так это… корма ж мало, беречь приходится. Сначала мешок это… пропал вдруг. Потом, ну вы сами видели, телега застряла в болоте. Пришлось еще корма выбросить.
О как! Интересненько, – хихикнула про себя Крысуля.
– А откуда вы знаете, что мы видели? – полюбопытствовала она.
– Так это… – однообразно высказался Аксакал. И замолк.
А Крысуля отломила паучью лапу и с хрустом впилась в нее зубами, с трудом пытаясь изобразить на лице удовольствие. Какая же все-таки дрянь эти ваши пауки!
Провокация ожидаемо подействовала. Косокаменцы хором взвыли, заверещали что-то невнятное. Вовчик хмыкнул и уцепил другую лапу. Смачно хряпнул.
– А, заразы! – завопил молодой парень, видимо самый нервный в компании косокаменцев. Смешной. Тощий, длинноногий, одно слово – глаза на ножках. Вот так и будем его именовать «Глазананожках», постановила Крысуля.