Да наплевать на внешность! Ей, привыкшей видеть своих друзей и знакомых под самыми разными аватарами, разница была видна отчетливо. Поза не та, и нехарактерное для Доброжелателя брюзгливое выражение лица… да мало ли еще признаков.
– И кто же ты такой, друг мой? – поинтересовалась она.
– Субъект, которого ты привыкла звать Доброжелателем, больше не придет, – сообщил гость, проигнорировав ее вопрос. – Он наказан. Не смотри скептически – вставать ему на сей раз запретили. И пользоваться по этой части чьей-то помощью запретили тоже, а то кто тебя, сердобольную, знает.
– Вот как? Жаль, – задумчиво произнесла Крысуля. Как это ни странно, ей действительно было жаль. Да, ей самой много раз хотелось прострелить ему башку, но тем не менее. И потом, так она теперь и не узнает, что же он от нее хотел. Это что ж выходит, зря она недавно костерила милого друга Доброжелателя скотиной? Бедняга не отозвался на ее позорные вопли по вполне себе уважительной причине.
– Я же говорю – сердобольная, – сказал собеседник с насмешливостью. – Кстати, где твое гостеприимство? Угостить меня не хочешь?
– Вон дверь в санузел. Пойди и налей воды из крана. У нас водопровод, так что ни в чем себе не отказывай.
Собеседник откровенно растерялся. Вот с чем он еще не сталкивался, так это с неприкрытой наглостью. Кажется, он предпочел сделать вид, что просто не понял.
– Доброжелатель не придет, – повторил он. – Будешь работать со мной.
– С какого перепою? – поинтересовалась Крысуля.
– А с такого! Перед наказанием его заставили переписать на меня все трудовые соглашения. Так что по струнке теперь передо мной ходить будешь, поняла, зараза?
– Какое отношение это имеет ко мне? – картинно удивилась Крысуля. – У меня с ним трудового соглашения не было.
– Как это, не было?
Вот теперь он вырубился окончательно. Эта информация просто не укладывалась в его голове.
– Как это не было? Почему?
– Не захотела.
В разговоре повисла тягостная пауза.
– Стерва! – вдруг взревел гость. – Ты что думаешь, я не могу оторвать тебе башку без трудового соглашения?
– Именно так я и думаю. Иначе бы вы все с этими соглашениями так не носились. Даже если и можешь оторвать, то права на это, скорее всего, не имеешь.
– Это еще почему?
– Вы же контрабандисты. Там, у себя, – Крысуля ткнула пальцем вверх и сама фыркнула. Вечно она почему-то пыталась поселить иномирцев на небо. – Там, у себя вы ходите под статьей. А для прикрытия у каждого из вас есть, вероятно, какое-то вполне себе легальное занятие. И время от времени в сущности неплохой, но очень усталый дядя-инспектор среди прочих вопросов невнимательно интересуется, не обижали ли вы бедненьких дикарей. И вы твердо отвечаете, что все, случившееся между вами и дикарями, происходило по взаимному согласию и договоренности. И ведь не врете.
Крысуля полюбовалась вытаращенными глазами собеседника и продолжала:
– А вот если вы этот четкий и уверенный ответ дать не сможете, дядя-то поспрошает потщательнее. Что? Как? Почему? Много чего при этом может всплыть интересненького. Я права?
– Приблизительно, – ошалело ответил тот. На неожиданно и в лоб заданный вопрос чужие, как известно, машинально говорили правду.
– Интересно, как это все согласуется с вашей практикой отлавливать людей и изготавливать из них всяческие… э-э… поделочки? Скажем, пополам с йети или еще какие? Тут уж никаких договоренностей нет и быть не может, – размышляла вслух увлекшаяся Крысуля. – Или и на этот случай существуют свои лазейки?
– В вашем мире, например, разрешено охотиться, но нельзя издеваться над животными в зоопарке или в цирке, – брякнул собеседник, все еще пребывающий в полном обалдении.
– О как? – озадачилась она.
А гость еще немного похлопал глазами и вдруг заорал: – Стерва! С самками вашими работать хуже некуда. Зараза на заразе!
– О! А кто еще зараза? – живо заинтересовалась Крысуля, но ее потенциальный работодатель уже растворился в воздухе.
Приказ об отставке главврача не заставил себя долго ждать. Писать заявление по собственному желанию главврач отказался категорически. Так что текст этого приказа… в общем, это был именно что «волчий билет». Что ж, скоро это предстоит и профессору Замятину. Тоже ведь сам заявление не напишет, никак не напишет.
Вечером того же дня на центральной площади Склифа Тигр толкал речь перед возбужденной и шумящей толпой. Крысуля и представитель Долга по его приглашению посетили митинг. Демонстративно стояли рядом, чуть ли не в обнимку. Оба по очереди выразили полнейшую готовность и горячее желание принять участие в битвах грядущих дней. А потом над площадью, перекрывая людской гомон, опять зазвучал могучий голос Тигра.