– Неглупый, ох, неглупый. Совсем ведь еще молодой, а вот поди ж ты.
– И правда. Когда речь пойдет об очередных выборах в координационный совет Периметра, надо будет о нем подумать.
Коля Кольцов и Володя с прочно и намертво прилипшей кличкой Сноб зашли в Институтский бар. Огляделись.
– Хоть сегодня нету этого… урода языкатого, – пробормотал Коля. – Он тут просто прописался, зараза.
– И не говори.
Они заказали по стаканчику и совсем было собрались благостно провести вечер. Но, увы, человеческим надеждам не всегда дано осуществиться. Дверь бара распахнулась и на пороге – давно не виделись! – нарисовалась стерва Крысуля, в кое-то веки даже живая. А вместе с ней тот самый языкатый монстр и человек пять Институтских ребят. Мерзкий мутант – желто-зеленая чешуя вместо волос и этот самый язык знаменитый, хоть бы не демонстрировал он его при публике – мерзкий мутант чувствовал себя уверенно, по-свойски, и уродства своего не стеснялся совершенно. Скалился во всю пасть и весело болтал со всею компанией. А та – вот ведь пакость – пялилась на него с восторженным любопытством во все глаза.
Коля сердито фыркнул и переставил свой стул, чтобы сесть лицом к окну.
– С этим надо что-то делать, – объявил Володя Сноб, подвинувшись так, чтобы Колина персона не перекрывала ему возмутительного зрелища.
– Что? Петр Иваныч уже пытался. До сих пор весь Периметр ржет.
– Я не только об этом гаде чешуйчатом. Мы так радовались, когда появилась возможность получить подкрепление с Большой Земли. Усилить воинскую часть, это да, это нужно. Но это не наше дело. Мы ждали талантливую молодежь в Институт. Мы думали, что придут такие, с ИХ фирменным образованием Большой Земли…
– Прости, у нас у самих образование поставлено очень даже неплохо, – патриотично возмутился Коля
– Ай, брось. Так вот, мы ждали, что придут такие… университет… культура… свежая струя… И что?
Володя сделал драматическую паузу. Но сам же ее не выдержал, сморщился, глянув на молодежную компанию за угловым столиком, где мерзкий мутант что-то вдохновенно вкручивал жадно слушающей аудитории. Куда катится мир?
– И вот они пришли. Столичные штучки. Не знают они наших обычаев, наших правил. Вообще жизни зоновской не знают. Им кажется, что Замятин и Кукла, дура эта придурочная, вот они наша жизнь и есть. Сопляки романтичные! Для них, если притащил один дурак Туман в мешках на коромысле, так он герой. Обегала одна красуля всю Зону с зомбячьей рожей – это уже ДА! Но это же еще не все. Ее реанимировали, а она в Туманную камеру опять полезла. Сама. Для всех нормальных людей она кто?.. дура! А вот для них – дважды героиня. И смотрят они на нее восторженными глазами, теленки сущие, право слово. А уж если она в зомбячьем непотребном виде в бар заявится аппетит людям портить, так уж героиня аж трижды… хорошо хоть, теперь ее с охраной водят…
– А я с самого начала говорил, что это все добром не кончится, – подхватил Коля. – Замятин, между нами говоря, сам придурок, так и с Большой Земли тащит тоже придурков. Ну ладно, черт бы с ними, не так уж много их пришло. Так ведь наши местные ребята им в рот смотрят. Ты вот говорил – мол, с Большой Земли, мол, с культурой. Вот и наши туда же, хотят соответствовать. А мы с тобой для них – пни замшелые и ископаемые динозавры. Ничего не слушают и слушать не понимают. Недавно ходили тут с петицией для полковника насчет секретности жилого сектора, ты подписал?
– Конечно. Наконец будет нормальная жизнь, а не сплошное мотание с вертолета на вертолет. Я, между прочим, высоты боюсь.
– Ну и дурак, что подписал. Сейчас к нам один монстр шляется. А теперь эти шизанутые придурки с крыской своей во главе их охапками станут таскать. Интересно им, изволите ли видеть. Экзотика, так ее налево. И наши собственные идиоты туда же. Ну как же, ребята с аж с самой что ни на есть Большой Земли говорят им «как же у вас тут здорово и интересно», им оно в нос ударяет. Вот и начинают с энтузиазмом демонстрировать новым друзьям, что они тоже вполне себе, а не лыком шиты.
Кольцов оглянулся, собираясь ткнуть в одну из достопримечательностей пальцем, но оказалось, что пока они с Володей обсуждали животрепещущие жизненные вопросы, компания давно срулила. Однако благостное настроение возвращаться как-то не пожелало. Коля и Володя допили свои стаканы и тоже пошли прочь.
– Это безобразие, – бурно возмущался Петр Иваныч. – Это нарушение всех и всяческих указаний и инструкций!
– Петр, не шуми. Ну что плохого в этой бумаге? – успокаивали окружающие разбушевавшегося поборника секретности.