– Смотри, идет, – зашипела Осока. – Зараза, фифа белобрысая.
Стрекоза проследила за ее взглядом и увидела Крысулю, бодро топающую по направлению к кабаку «От Винта» с неизменным своим диковинным автоматом за спиной.
– Да, она красивая… – кивнула Стрекоза. – Почему я не такая?
– Она чистюлиха! Смотри, гуляет, стерва, по Зажарску как себя у себя дома. Раньше чистюле за такую наглость морду бы набили. А то и вообще пристрелили бы, и правильно. А она, мол, девушка Хамелеона, ей, мол, можно!
– Но она действительно девушка Хамелеона, – рассеянно сказала Стрекоза, продолжая рассматривать идущую. – А кроме того, она, если ты не забыла, как-то раз спасла нашу деревню. А я еще и лично ей жизнью обязана, была одна история…
– Девушка Хамелеона!
В прочие аргументы Стрекозы Осока, похоже, вообще не вслушивалась.
– Девушка Хамелеона! – возмущенная Осока пыхтела как чайник и каждую свою фразу не кричала даже, а вывизгивала. – Она заявилась тогда в приличное, столичное, между прочим, заведение «От винта»…
– Столичное? Это с каких пор? Объединение всех измененных под началом Солнца нашего Мамонта пока что, хвала богам, не состоялось.
– Ну и напрасно. Да… Не перебивай, тебе говорю! Явилась, стерва, в приличный кабак в грязном полевом комбинезоне, не удосужившись даже причесаться. И вонь от нее, как от сталкерюги, порохом несет, по́том, перегаром! Я на одну косметику в Склифе разорилась, а она…
– Ну, уж прямо-таки и вонь. Вроде бы, никто не жаловался. Кроме тебя. Или у тебя открылось новое Свойство?
– Ничего у меня не открылось! Она как раз мимо меня прошла клеить Хамелеона. Меня чуть не стошнило, вот! Я тогда еще нос зажала, так эта стерва даже не заметила! Да какое там клеить? Подошла и сцапала. Внаглую!
– А тебе кто мешал подойти и сцапать, раз все так просто?
– Я приличная девушка!
– Значит, ему нравятся неприличные.
– В нос ему ударяет, что у него чистая девушка. Повадились чистюлихи у нас парней отбивать. Вот тебе нравится Хамелеон?
– Да. Но мне там и без нее ничего не светило, – Стрекоза перевела на собеседницу взгляд своих фасетчатых глаз, шарами торчащих на абсолютно плоском лице. – А если не я, то не все ли мне равно, кто?
– Дура ты! Вот наши парни повадились к ним в Жареный Гвоздь. Теперь чистюлихи вообще всех их уведут у нас из-под носа.
– Ага, в очередь выстроятся, да еще и передерутся.
– Вот-вот! Как раз вчера у них там нашему Крючку чистюли морду набили.
– Ох, Осока… Крючку и в «От Винта» регулярно бьют морду, и в нашем деревенском кабаке тоже бьют. Куда придет, там и бьют. По-хорошему, ему вообще пить не стоит. Кстати, почему только парни повадились ездить? Вчера вот Ветка ездила.
– Ветка?! Лысая и с корой вместо кожи на морде, ну-ну! И как съездила?
– Сияет и светится, – хихикнула Стрекоза, лично помогавшая Ветке гримировать ороговевшую кожу на лице и затылке под змеиную чешую. В сочетании с ее пластичностью и черным раздвоенным языком оно смотрелось по-своему эффектно. В Жареном Гвозде куча падкого на экзотику народа. А вот что ей, Стрекозе, со своей рожей делать?
Полагаете, что стрекоза – существо красивое? Так-то оно так, а вы представьте себе женщину со стрекозиной мордой. Впрочем, все равно надо съездить. Просто проветриться.
– Смотри, смотри, Долгоносик прибежал, – перебила Осока ее мысли. – Тоже вокруг этой стервы крутится, поганец! Садиком своим дурацким хвастается. А туда же, разорялся, что он чистюль терпеть ненавидит!
– На чистюлих это, видимо, не распространяется, – хихикнула Стрекоза.
– Не смешно! Ой, гляди, уже и Репей к дядюшке присоединился, тоже об этом садике чушь какую-то несет, скотина.
Действительно, к Долгоносику, увлеченно разглагольствующему о своем ботаническом шедевре, уже успел присоединиться его племянник Репей. И в результате все трое, развернувшись, двинули к городским воротам. Видимо импульсивная и непостоянная в своих планах Крысуля решила обозреть это чудо агротехники прямо сейчас. А как возвращаться из Большого Болота в Институт, об этом она, разумеется, задумается потом. Да ладно, снимет в случае какого облома комнату на ночь в кабаке, только и всего.
– Не смешно! – взвизгнула Осока, опять сбив Стрекозу с мысли. – Между прочим, твоего брата убили чистюли, не забыла? Зачем они вообще сюда понаехали, это наша земля! Я сама эту гадюку пристрелю, если мужики не могут.