– Маня! Новость!
Маня развернулась в компьютерном кресле. Почему она выбрала своим «троном» именно его, было загадкой для всех ее сподвижников и соратников. Добро бы еще солидное кожаное, а тут… какая-то хлипкая фитюлька с сетчатой спинкой. Впрочем, Маня вообще предпочитала стиль «модерн»… ну, как она его понимала. И вообще всякую изящную эстетику… пусть и хлипкую, но именно что изящную… опять же как она это понимала. Со своими бойцами Маня изъяснялась по фене – профессиональные обязанности, что ж вы хотите. Но в ближнем кругу она пользовалась исключительно литературной речью и вообще всяческим словесным рафинадом. От этого советники балдели, а некоторые даже пугались. Но Шерстяного не беспокоили причуды предводительницы – по роду работы ему приходилось общаться с очень разным народом, и он одинаково хорошо владел и благородной феней, и жалким лепетом лохов.
– Так ты слышала новость?
– Какую именно, лапа? – лениво поинтересовалась Маня. – Новостей в мире много. Охолони, дружок. Говори толково и как бы… с чувством, с толком, с расстановкой, вот…
Маня любила цитировать классику. Она была образованной дамой, и гордилась этим.
– Новости – во! Первый класс! – гаркнул Шерстяной во всю свою нехилую глотку. – Полковник намылился отправлять экспедицию на Большую Землю. Вся Зона бурлит и булькает как водка в глотке.
– Во-на?.. – заинтересованно протянула Маня. – И на кой э-э… пенис? На, лапа, хлебни для успокоения нервов, а то ты взвинченный какой-то.
Маня осторожно – не сломать бы своими лапищами – поставила на маленький стеклянный столик пузатый графинчик и набулькала до краев большую чайную кружку. Китайскую, с синими драконами. И сунула ее Шерстяному. Тот выхлебал залпом и, судя по тому, как он характерно крякнул, для успокоения ему выдали не водички и не корвалолу. Впрочем, требуемый эффект был, пожалуй, достигнут. Шерстяной вроде бы успокоился и плюхнулся в кресло напротив Маниного. Это было обычное крепкое и устойчивое кресло, а не ажурная фитюлька на одной ножке и колесиках – Маня не задавалась целью привить своему окружению тягу к прекрасному. Делать ей больше было нечего!
– Официально считается, что везут секретные документы, – заговорил Шерстяной уже более уравновешено. – Отчеты, информацию о нашествии котроллеров и разгроме ихней колонии во второй локации. И всякое такое.
– Ха! – Маня крутнулась в кресле. Хлипкая конструкция жалобно скрипнула под ее весом и опасно накренилась на бок. – И в это кто-то верит?
– Гы! – Шерстяной рыкнул, выставив кривые желтые клыки – Над этим ржет весь Зажарск, все Болота сколько их не наберется – Большое, Гнилое, Желтое и прочие. Склиф тоже со смеху помирает в полном составе. Маня, душевно тебя прошу, кончай вертеться – свалишься!
– Не свалюсь, я уже приладилась, – отмахнулась Маня. – Ну, ты меня порадовал, дружище. Я думаю, нас эта экспедиция очень даже интересует.
– А то! Информаторы говорят, мужиков посылают дюжее некуда. Поволокут, значится, много и тяжелого. Что бы это могло быть, а, Маня?
– Ха! Даже безмозглый псевдочервяк поймет – артефакты. А информаторы твои… – Маня аристократически поморщилась и сплюнула на пол. – Все чистюли сволочи, но эти – всем чистюлям чистюли.
– Они полезны, – пожал плечами Шерстяной. – Кстати, они говорят,что на экспедицию уже положила глаз куча всяческого делового народа. Серьезного, я имею в виду. И нашего… в смысле – измененных, и чистюльского. Даже те сталкеры, которые никогда и боже упаси, и они задергались. Этот ихний Петр Иваныч, зря он что ли в тайные чуланы столько лет артефакты стаскивал? Да это же вся Зона знает! Недаром вокруг его складов последнее время какая-то возня началась. К чему бы?
– Не измененных, а отмеченных, – поправила его принципиальная Маня. – Глаз они положили, ха! Пусть эти твои… – она проглотила какое-то бранное слово и продолжала. – Пусть разобъяснят всем этим глазастикам – на экспедицию положила глаз не кто-нибудь, а Большая Маня! Так что свои блудливые буркала они могут засунуть себе под хвост. И поглубже – там они будут сохраннее.
– Обижаешь! – опять рыкнул Шерстяной. – Уже сделано. Но это отпугнет не всех. Жадность сильнее ума.
– Ты у меня умница, – одобрила Маня. – Давай так. Бери Короеда, Шестилапого и Кривонога и через полчаса в мой кабинет. Обсудим детали.
– Можно и раньше.
– Я сказала – через полчаса, – отрезала Маня. – Ты что, меня не понял?
Это был типичный монстр, криворожий и корявый. При взгляде на него у свежего человека с Большой Земли возникло бы устойчивое заикание. Но Маня искренне воспринимала своего гостя как особу приятной, но не запоминающейся наружности. Гость смотрел на нее гневно, сердито раздувал ноздри широкого кривого носа. Маня же глядела благостно и предельно невинно.