– Убили? – Леха покрутил головой.
– Ножом закололи, – безмятежно пояснили ему. – И теперь он нас ловит, руководствуясь исключительно этим самым зомбячим сканером. Мы, соответственно, убегаем. А датчики все фиксируют: динамику изменения потенциалов, вариации формы пси-функции, ну и все прочее. Леха, ты чего вперся? Написано же – не входить!
– Так вы тут ржали. Я думал – пьянка! Чего ржете, если работаете?
– Во-первых, у нас всегда весело, – объяснила Крысуля, внимательно рассматривая Леху. – А во-вторых, кто и когда плакал при игре в пятнашки? И зачем?
Дверь в дальнем конце комнаты приоткрылась и высунулась физиономия сердитой Леночки.
– У нас опять бардак? То-то на экранах полная статика! Почему не работаем, разгильдяи?
– Не буду вам мешать, – поспешно сказал Леха.
– А что там, оставайся, – предложила Крысуля, продолжая разглядывать Леху с непонятным интересом, в котором ему явственно ощущался некий странноватый оттенок. – В пятнашки с нами поиграешь.
– А почему нет? – объявил Леха, сам себе удивляясь. Он встал со стула, ничего, ноги, вроде бы, держат, руки не трясутся. Нормалек.
Играть в пятнашки с зомби было как-то… стремно… но уж очень занимала его эта странная компания. А раз так, то надо было исправлять последствия демонстрации своей перепуганной морды, хотя… морд они перепуганных, что ли, не видели?
– Давно я в пятнашки не играл. Лет десять, наверное, – сообщил Леха, становясь в круг.
– Это я просто не знаю, что такое! – разорялась Леночка. Она неожиданно вышла из медицинского блока и увидела, как Костик, воровато оглядываясь, тянул бутылку дистиллированной воды из холодильного шкафа для реактивов. – Нормальные мужики если крадут реактивы, так это хотя бы спирт! А вовсе не бидистиллят, понял, кретин? Как я тебя, придурок, оживлять буду, если ты всю воду вылакаешь?
– Жалко тебе? Ее тут вон сколько.
– Столько, сколько надо! Я этого вашего Сноба своими руками удавлю.
– Володю убивать нельзя, хотя, не спорю, иногда очень хочется, – укоризненно объявил Костик. – Володя – мирное население.
– Гад он, а не мирное население, это ваш Володя! Что б его Гравюшкой расплющило! Что б его…
Знаменательная история, положившая начало великой войне за дистиллированную воду, случилась с месяц назад. За каким чертом Володю Сноба тогда принесло в лабораторию некромантии, никто уже и не помнил. Но видели б вы, с каким великолепным презрением он морщил нос на банку растворимого кофе, из которой его попытались угостить. Глаза закатывал, вздыхал трагически и вообще изображал «полный ой». Народ, ясен пень, отмахнулся – не хочешь, мол, так и не пей. И тогда оскорбленный невниманием Володя пригласил всех скептиков к себе и сварил кофе на песке в глиняных турках.
Успех был бешеным. Володю немедленно провозгласили величайшим кофейным авторитетом всех времен и народов. И слушали его наставления со всею возможной почтительностью, почти что рот разинув от переизбытка внимания.
«Но лучший кофе получается на бидистилляте», – вещал Володя. – «Поймите, напиток тогда полностью раскрывается и …»
И тогда Леночка поняла, что она пропала. Черти бы взяли и Володю этого, и ее придурочных коллег. Ей-то, Леночке, бидистиллят нужен ОБЯЗАТЕЛЬНО. Для дела, а не для пижонства. А ведь его еще и перегнать нужно в должном количестве. Пресловутый «З-коктейль», то самое сопровождающее медикаментозное средство, необходимое для реанимации зомби, изготавливать надо непременно на бидистилляте. А эти идиоты теперь повадились его воровать, чтобы варить кофе. Убить мало! Убить и не оживлять, вот!
– Вот не стану тебя в следующий раз оживлять, раз ты бидистиллят на кофе перевел, – рявкнула Леночка.
– Ну и ладно, жадина! Тогда я в конце концов потеряю голову и тебя съем.
– Трепло! – засмеялась Крысуля. – Потерявши голову, ты первым делом влезешь в холодильник, и тогда уж действительно бидистилляту конец. Ох, сколько кофе будет!
– Но мы же установили, что бидистиллят он сопрет еще раньше, – встрял Вовчик. – И переведет на кофе. А Леночка его не оживит. Так вот. Лезет он, значит, в холодильник, а водички-то – хренушки! Вот тут он обидится и скушает Леночку.
– Я передумал! Не буду я ее жрать, я не люблю кислое. Я лучше вас обоих съем.
– О! А мы, стало быть, сладкие?
– В этом дурдоме никогда не будет порядка! – сокрушенно вздохнула Леночка. Она развернулась было к медблоку, но вдруг резко остановилась. – Сбили меня с мысли вашим бидистиллятом. Я зачем пришла-то, убейте – не помню? Ах, да! Убейте мне Толика.