В один из подобных сеансов, когда я опять утратил ощущение реальности, в моей голове прозвучал голос, совсем, как в рассказе деда! Я не обрадовался ему – скорее испугался – и завертел головой, рассчитывая обнаружить сестру или отца. Они у меня – большие шутники! И наверняка воспользуются содержанием рассказов деда, чтобы ловчее меня разыграть. Только рядом я никого не обнаружил, зато где-то в себе опять отчетливо расслышал:
– Всё, что ты теперь наблюдаешь, не раз видели многие люди, вот только немногие смогли сделать из этого разумные выводы. А что смог понять ты? Впрочем, можешь сразу не отвечать. И не надо вслух – я итак всё воспринимаю.
– Ты кто? – выдавил я и сразу вспомнил историю деда и Пат.
– Хочешь познакомиться? Жаль, что ты не обременен галантностью твоего деда. Да уж, какой есть! Твой дедушка называл меня Пат. Как у Ремарка – коротко и оригинально. Это имя мне настолько понравилось, что с тех пор я всем так и представляюсь. Меня зовут Пат! – нараспев, повторил девичий голос в моей голове.
– То ли я с ума сошел, то ли здесь порядки такие! – совсем растерялся я. – Похожих сказок я от деда наслушался, да, видимо, теперь и сам зачудил. А думал, будто дед забавляется!
– И напрасно так думал! Твой дед всегда серьезно шутит!
– А ты вообще как к нему относишься? – спросил я, чтобы потянуть время и разобраться в себе. – Почему так долго не появлялась? Дед же встречал тебя в своем далёком детстве? И если тебе много лет, то почему твой голос звучит как у девочки? – осмелился я начать разговор с вопросов.
– Вообще-то голоса у меня нет никакого. Но я могу его имитировать, он даже звучать будет по-настоящему, но нет смысла напрасно тратить энергию. А тембр голоса, который тебе слышится, я могу легко менять на свое усмотрение. Теперь мне нравится именно такой – с ним я кажусь тебе милой земной девочкой. Ведь так?
Неожиданно послышался раздраженный голос моего отца:
– Сергей! Может, ты мне прикажешь заниматься твоими обязанностями? Так я, для начала, займусь тобой!
Мне давно не приходилось слышать, чтобы отец так сердился, да и не понятно, из-за чего, потому я устремился ему навстречу, однако Пат меня остановила с довольным смехом:
– Не спеши! Это же я пошутила! Чтобы ты убедился. А теперь отвечу на твои вопросы. Дед твой в детстве, на мой взгляд, подавал серьезные надежды. И мог многого достичь. Потому я и обратила на него внимание, и наблюдала какое-то время. В этом и состоят мои обязанности. Десятки веков выискиваю и слежу за наиболее деятельными и перспективными людьми. Но о них – разговор отдельный. Оставим пока это.
– И мой дед мог стать великим? – изумился я.
– Почему же, мог? Вполне можешь его таким и считать! Или тебе представляется обязательным, чтобы с его портретами по улицам ходили? Зря! Это – не главное! Он вполне уважаемый специалист, деятельный руководитель, талантливый ученый. А ещё он – увлекающийся человек. На пути к своей цели всё сметал, как маленький бульдозер. Широта еще детских его интересов всех поражала. Чем он только не занимался?! И часто добивался весьма впечатляющих результатов. В той же астрономии! И ракеты строил. Смешно, но запускал он их с всякими шмелями. И даже с мышью. А после одной трагедии на старте всю малышню организовал на торжественные похороны первой мыши-космонавта. Были и подводные лодки, погружающиеся и всплывающие, как настоящие, даже с продувкой балластных цистерн. Он сам их рассчитывал, сам и строил, мечтая о больших глубинах, кашалотах и гигантских спрутах. Были планеры с размахом крыльев более двух метров – парили они очень красиво, помню, совсем как живые птеродактили, белоснежные! Читал твой дед не всё подряд – тянулся к научно-популярным техническим журналам, которых тогда издавалось великое множество. А фантастику, любимую всеми в его возрасте, совсем не оценил. В спорте немало видов перебрал, но так ничем и не загорелся. Говорил, жаль на это бессмысленное занятие драгоценное время короткой жизни тратить. Зато не на шутку занимался электротехникой, а потом и радиотехникой. Даже художественную прозу пробовал писать, прочитав какую-нибудь очередную потрясающую книгу, но с этим делом потерпел фиаско – сам это осознал и прекратил. Его мышление в большей степени было инженерным, точным, а не образным, что важно для людей искусства.
– Так почему при всех талантах ты его всё-таки оставила?
– Это не секрет! Несмотря на мою симпатию к твоему юному деду, я не обнаружила в нем ни капельки тщеславия. А оно – мощная движущая сила для любого человека! Кроме того, твой дед не устроил меня своей несобранностью, распылялся, не имел конкретной цели на далекую перспективу. Всегда делал, что ему в данный момент нравилось, а не то, что требовалось, предписывалось и вообще, оказывалось целесообразным. Уж в политике-то ему с такими качествами точно места бы не нашлось! А меня по роду деятельности в тот момент привлекали совсем другие люди. И я не стала портить ему жизнь. Править его, как у вас говорят, через колено.