Олег вздохнул. Да, знания были не особенно и солидными, зря он губки раскатал. Ну и ладно, в конце концов, он же там не будет вести беседы по международному положению! Его дело — другое. Итак, главное — предотвратить несчастный случай на дороге. А дальше — выяснить, был ли это на самом деле несчастный случай. Несмотря ни на что, Олег был уверен, что вся эта история с пьяным шофёром — «заказ» злокозненного председателя, убравшего соперницу по предвыборной борьбе. Очень даже просто! А эти тогдашние — они как средневековые, ни фига в таких делах не секут. Значит, потом нужно выяснить подробности и сделать так,чтобы впредь опасности со стороны Изота Моржика не существовало. Правда, не совсем ясно, как это на практике будет выглядеть. Но это потом.
И ещё — до чего же здорово будет посмотреть на тогдашнюю жизнь! Поближе познакомиться. Такого классного приключения ещё ни у кого не бывало! А вот интересно — как вообще появился этот проход между временами? Вырос вместе с дубом, что ли?…
…Когда Князь ещё затемно поднялся и вышел на улицу, он обнаружил Олега спящим прямо на крыльце. Мальчишка свернулся на ступеньке и улыбался во сне во весь рот — очевидно, ему снилось что-то хорошее…
…На этот раз Олег с утра никуда не поехал, объяснив Князю, что хочет побывать в Марфинке. Старый егерь не обиделся, а наоборот — словно бы даже обрадовался:
— Съезди, — кивнул он, — а то всё сидишь со мной, так и одичать недолго! Вторая неделя идёт…
Едва Князь выехал со двора, как Олег предпринял налёт на шкатулку. Он никогда раньше не видел вблизи старинных денег — не интересовался, хотя старик в первый же вечер показывал шкатулку и говорил про них. Встав коленями на стул, Олег опустошил ящичек и начал увлечённо раскладывать купюры по номиналам. Теперь это была не просто бумага, никому, кроме филателистов, не интересная. Она внезапно обрела стоимость — и немалую! Мама рассказывала, что в те времена и у взрослых людей свободных денег почти не было. Но он, Олег, как говорят разведчики, легендирован сыном работников торгпредства за рубежом — у него, наверное, может быть немало денег. Олег вовсе не был жадным или высокомерным, но мысль, что можно будет похвастать, всё-таки оказалась приятной.
Купюры оказались меньше современных, какие-то смешные из-за этого, словно «деньги» в «Монополии». Рубль — жёлто-коричневый, трёшка — зелёная, пятёрка — синяя. На красной десятке, фиолетовой двацатипятирублёвке, зелёной пятидесятирублёвке и коричневой сотне были профили Ленина, водяные знаки тоже состояли из портретов Ленина и пятиконечных звёзд. Монетки были медные — копейка, две, три, пять — и из какого-то светлого металла — десять, пятнадцать, двадцать, полтинник. Нашлись и два металлических рубля — тоже с ленинскими профилями. При внимательном рассмотрении Олег обнаружил на металлических монетах даты выпуска и тщательно отложил выпущенные позже 64-го года — не хватало ещё, чтобы его обвинили в том, что он делает фальшивые деньги! Вообще денег было больше семисот рублей — зачем их хранил Князь, неизвестно, между прочим, в той же шкатулке оказались и ещё более старые деньги, вплоть до царских начала ХХ века! Рассматривать их оказалось неожиданно интересно, но Олег с сожалением оторвался от этого занятия, сгрёб немногочисленную «годную» мелочь и после коротких раздумий отобрал сотенную, пятидесятирублёвку, две двадцатипятирублёвки, по три десятки, пятёрки и трёшки и шесть рублёвок. Двести шестьдесят с копейками. Олег знал, что это две хороших зарплаты взрослого человека в то время и чувствовал себя богачом.
Подумав ещё, Олег взял и один из ножей Князя — не те, что висели на стене рядом с ружьями, а из ящика, где хранились охотничьи припасы — там лежали полдесятка клинков, и Олег выбрал новенький военный «оборотень» — раскладной, с разными прибамбасами вроде открывалки и гвоздодёра. Подумав, мальчишка закрепил ножны, расширив ремешок, на правой ноге, над щиколоткой, и опустил штанину джинсов. Как она их обозвала? «Техасы»? Олег покрутил ногой — не мешает. Конечно, сразу не достанешь, но и незаметно… ТАМ, в 64-м, лето не такое жаркое, и Олег оделся, как в прошлый раз, только вместо привычных кроссовок, чтобы не возникало вопросов, надел старые кеды, которые привёз с собой, чтобы ходить по дому. Правда, с тех пор он их так и не доставал, предпочитая ходить босиком, но вот — пригодились. Деньги Олег убрал в карманы ковбойки: сотенную и полусотню — в один, все остальные — в другой.
Вот теперь он готов. Итак — вперёд, в прошлое!
ГЛАВА 9.
Полевая дорога, как и в прошлый раз, была пустынна. Но откуда-то издалека слышался шум техники и вроде бы людские голоса. Заградительные лесополосы создавали эхо, невозможно было понять, откуда несутся звуки, далеко или близко их источники… Олег не особенно спешил, раздумывая над важной проблемой: открыться Вальке или нет? Конечно, он всегда может ей доказать, что говорит правду. Но мальчишка представил себе, как сам бы он отреагировал, перенеси его кто-нибудь на сорок лет вперёд и покажи опустевший Воронеж. А она девчонка, у них натуры тонкие, даже если гоняют эти натуры на мужских великах. А если она решит, что он врун, что он ей туфту впаривает (кстати, как это тут говорится?) — конец его планам спасения, она его и близко не подпустит! И ещё Олег вдруг подумал, что эта Валька — симпатичная. Такая… естественная, пришло ему в голову взрослое слово. Ничего из себя не строит, не прикидывается веником… Интересно, умеет она целоваться? Сам Олег умел и неплохо, хотя на девчонок вообще поглядывал с долей презрения.
Он так и сяк обсасывал эту приятную мысль и не сразу заметил, что впереди появился и приближается столб пыли — совершенно точно, навстречу ехала машина. Разминуться тут было негде, и Олег, свернув на обочину, остановился, чтобы пропустить транспорт.
Из пылевого облака показался открытый, похожий на юркого любопытного зверька с глазами-фарами автомобильчик болотного цвета. Олег узнал «виллис» — первый на свете джип, который во время войны десятками тысяч производился в США и поставлялся её союзникам, в том числе — СССР, а сейчас встречается в основном на экранах телевизоров. Мальчишка отвернул лицо от пыли,успев заметить, что в джипе сидят двое, но «виллис» совершенно неожиданно затормозил рядом с ним.
— Эй, парень! — послышался громкий, начальственный голос. Олег обернулся — рядом с шофёром — молодым парнем в майке — сидел плотненький, хотя и не толстый, невысокий человек, одетый в рубашку с вышивкой по вороту и то ли кепку, то ли фуражку неопределённо-пыльного цвета. На одутловатом, почему-то незагорелом, лице самой яркой деталью являлись небольшие усики. Их владелец выглядел не молодым и не старым. — Подойди сюда! — он махнул Олегу рукой, на которой оказались большие часы на широком кожаном ремне.
Честное слово, безо всякой задней мысли Олег ответил так, как его научили отвечать — с самого детства:
— Простите, я вас не знаю, — и поставил ногу на педаль, готовый в любой момент рвануть по дороге. Уже в следующую секунду он сообразил, что его ответ «не катит», но усатый побагровел, выпучил глаза и рявкнул, в конце несолидно сорвавшись на визг: