Демонстративные приемы управления конфликтным взаимодействием обычно применяются на стадии инцидента, ближе к его завершению, когда другие аргументы уже не дают желаемого психологического превосходства и не могут обеспечить существенного перевеса сил. Ими пользуются охотно люди любых возрастов, полов, социальных категорий. При умелом применении они позволяют быстро завершить конфликтное взаимодействие, правда, к удовольствию не обеих, а одной из сторон.
Эти два приема часто используют вместе или по очереди. На демонстрацию силы одним второй отвечает демонстрацией слабости или наоборот, и, когда участники конфликтного взаимодействия начинают манипулировать друг другом, то верх одерживает более изощренный, лучше защищенный, раньше нащупавший слабые места своего партнера. Таким образом, опасность использования манипуляции состоит в возможности подвергнуться ответной манипуляции, гораздо более тонкой и изощренной.
Устрашение противника
Наиболее простой, даже примитивный способ управления участниками конфликта — это их устрашение. Примитивным он является потому, что конфликтное взаимодействие и так представляет собой силовое противостояние, а такое воздействие ничего не меняет по своей сути. Крики, угрожающие позы, жесты, выражения тоже призваны устрашать. На стадии инцидента они используются практически бесконтрольно. Если же мы сознательно прибегаем к его использованию, то цель совершенно Иная — остановить, как можно скорее свернуть противостояние сторон.
Обычно этот способ используют представители так называемых силовых структур, чтобы прекратить беспорядки, предотвратить кровопролитие в конфликтах между группировками. Разгон демонстраций и манифестаций, как специфических форм проявления социальных конфликтов, вмешательства полиции или милиции в чрезмерно бурные выяснения отношений между группами подростков или супругами и другие явления служат иллюстрациями этого варианта управления конфликтом, когда сами участники уже плохо владеют ситуацией.
Управление здесь опять идет извне. По сути это силовое вмешательство в ход конфликта, когда появляется явная или скрытая опасность для участников или их окружения.
Однако этот прием часто используют и взрослые по отношению к детям. Они применяют шантаж, чтобы изменить ход конфликтного взаимодействия в нужную им сторону.
Например, вмешавшись в ход педагогического конфликта, представитель школьной администрации (завуч, директор и т. п.) требует от ученика публичного извинения перед учительницей, угрожая ему отчислением, вызовом родителей и другими карами.
Порой одно только появление определенного лица кладет конец инциденту. Выражения типа: «Атас, завуч идет» служат тому доказательством.
Страх наказания за недопустимое поведение в ходе конфликтного взаимодействия толкает его участников на отказ от дальнейших действий. Возможность суровой кары перевешивает в их сознании желание обладать предметом конфликта, иногда до лучших времен, а порой и совсем. Лучше пожертвовать малым, чем потерять все или гораздо большее (жизнь, свободу, репутацию, здоровье, положение в обществе, близких, значимый предмет или что–нибудь еще не менее ценное для субъекта).
Правда, заметим в конце, что постоянно выступать в роли устрашающего не так уж и приятно. Так недолго стать «держимордой». Поэтому психологическая привлекательность этого варианта управления не так велика, и многие люди предпочитают его избегать.
Заигрывание с партнерами
«Хочешь ударить, ударь. Получишь пятнадцать суток», — говорит персонаж одного из известных анекдотов.
Героиня популярного кинофильма «Любовь и голуби» разряжается следующей тирадой: «Ругай мать–то, ругай. Мать — дура, мать — плохая, мать ничего не понимает. А куда ты прибежала, когда тебе в городе хвост–то прижали? К маме…»
Эти два примера наглядно демонстрируют использование приема заигрывания для управления ходом конфликта. Под заигрыванием здесь подразумевается демонстративное подстрекательство субъекта к совершению действий партнером или партнерами, которых он хотел бы избежать.
В обоих случаях персонажи играют на чувствах своих партнеров. В первом — на чувстве опасения, осторожности и даже страха, во втором — на чувствах любви и нежности, дочерней благодарности.