- Иди умойся, - сказал ей Чак. - Потом поговорим.
Теперь, когда он сел рядом, она повторила вопрос:
- Мы едем с ним?
- Я - да, - ответил Чак, не глядя на нее.
Мег выронила полотенце. Она похолодела от страха.
- Ты - да? А я?
Чак вырвал горсть травы и подкинул ее в воздух.
- Пожалуй, дальше тебе лучше идти своей дорогой.
- Как это? - Мег приподнялась на колени. - Ты что же, меня бросаешь?
В глазах ее он увидел панику, но ухмылку скрыл. Откинулся на спину, сунул руки под голову и уставился в голубое небо.
- Понимаешь, крошка, мне такая жизнь обрыдла. Мне нужны деньги. - Из кармана рубашки он вытащил смятую пачку сигарет. - Курить будешь?
- Чак! Неужели ты хочешь от меня уйти?
Он не спеша закурил сигарету.
- Послушать можешь? Так вот, чтобы заработать по-крупному, надо рискнуть, - изрек он наконец, а Мег на коленях стояла рядом и со страхом смотрела на него. - Я не хочу ни во что такое тебя втягивать, вот и думаю, что нам с тобой лучше расстаться.
Мег закрыла глаза.
- Выходит, я тебе больше не нужна... я тебе надоела?
- Я разве это сказал? - Чак глубоко затянулся, потом выпустил дым через ноздри. - Ты что, не слышишь меня? Я же о тебе забочусь. Ты мне нравишься, и в опасное дело я втравливать тебя не хочу. Терять тебя мне неохота, но у тебя на это просто духа не хватит, так что лучше расстаться.
- На это? На что именно... на это? - почти завизжала Мег.
- Пок собирается провернуть один ловкий номер. Ему для этого нужен я и еще девушка. - Чак был доволен собой - разговор он построил правильно. Только дело может и не выгореть. И загремишь ты в тюрягу на двадцать лет.
Мег похолодела. Значит они замышляют какое-то преступление! Она была с Чаком уже два месяца, и хотя он часто болтал о воровстве, дальше разговоров дело не шло. Не шло, потому что свою роль сыграла она. Она всякий раз умоляла его не красть, хотя порой им здорово подводило желудки. И сейчас она поняла: Чак попал под влияние этого индейца! Тот своими россказнями толкает Чака к пропасти!
- Чак! - Она схватила его за руку. - Бежим отсюда, пока он не вернулся! Он же сдвинутый. Я вижу. Устроимся где-нибудь на работу. Пока ведь обходились. Я буду для тебя все делать... я...
- Да заткнись ты! - огрызнулся Чак. - Я еду с ним, так что давай мне концерт с рыданьями не закатывай. А на работу устраивайся сама... если нравится. Ты что, до конца жизни хочешь гнуться в три погибели на солнце, собирая эти чертовы апельсины? Тогда на здоровье - дорога открыта!
Мег поняла - Чака не сдвинешь. И тут же вся затряслась от отчаяния. Собирать апельсины? Либо это, либо домой! А дома... родители, завтрак, обед и ужин, опостылевшие занятия, утром подъем, потом на работу к отцу, там до одурения стучать на машинке, вечером баиньки, а с утра снова подъем и так до бесконечности.
- А тебе тоже дадут двадцать лет? - спросила она.
Чак смял сигарету.
- Конечно, если проколемся, только не проколемся мы, да и вообще мне это до лампы! Я хочу быстро взять большие деньги, и тут мы их возьмем! Пок говорит, что тебе он заплатит пять сотенных. Он считает, что ты за эту работу возьмешься, а я - что нет. Я ему сказал, что такие раскрутки не для тебя. - Он поскреб бороду. - У тебя для этого кишка тонка.
Перспектива разбогатеть оставила Мег равнодушной, но вот остаться одной... После двух месяцев с Чаком жизни без него она себе просто не мыслила.
- Что мне придется делать?
Чак отвернул голову, чтобы она не увидела в его глазах искры триумфа.
- Что скажут. Пойми, крошка, чем меньше обо всем будешь знать, тем безопаснее и для тебя, и для меня. Мы тебя берем при одном условии: ты беспрекословно выполняешь все распоряжения Пока, не задаешь никаких вопросов. Твоя доля - пятьсот долларов. Как только снимем пенку, мы с тобой сматываем удочки - и в Лос-Анжелес!
- Но, Чак, это нечестно! Как же так! Я даже не знаю, на что соглашаюсь! - Мег застучала стиснутыми кулачками по коленкам. - Сам говоришь, что я на двадцать лет могу загреметь в тюрьму, а в чем дело не рассказываешь... Так нечестно!
- Ты права, но таковы условия. - Чак поднялся на ноги. - Никто тебя, крошка, не неволит, можешь не соглашаться. У тебя еще есть время подумать. Мы с Поком снимаемся через полчаса. Так что ехать с нами или нет - решай сама.
Он был уверен - никуда не денется.
Он зашагал было прочь, но тут услышал:
- Чак!..
- Ну, что?
- А ты ему доверяешь?
- Я не доверяю никому, в том числе и тебе, - отрезал Чак. - И никогда не доверял, но знаю - тут можно здорово поживиться. И другое знаю: большой куш мы с ним сорвем быстро, а на остальное я чихал. На раздумье тебе полчаса. - Он внимательно посмотрел на нее. - И запомни, крошка, если ты уж с нами, значит с нами... назад хода нет... понимаешь? - С этими словами он ушел.
Мег долго сидела и смотрела на поблескивавшую воду канала. Пок наполнил ее душу страхом. От него исходило нечто зловещее, да и тронутый он. И если она сейчас скажет "нет" - Чак для нее потерян. Ну что ж, сказала она себе наконец, уж если станет совсем невмоготу, она всегда сможет наложить на себя руки. Если что ей по-настоящему и принадлежит, так это собственная жизнь. Единственное ее достояние. Глотаешь горсть таблеток, лезвием по кистям и привет... что угодно, лишь бы не остаться здесь без Чака, без гроша денег, совсем одной.
Она встала и пошла к бесхозному дому. Чак уже упаковал рюкзак и сидел на верхней ступеньке лестницы, во рту торчала сигарета. Он взглянул на нее, в табачном дыму его маленькие глазки будто чуть косили.
- Сейчас соберусь, - сказала она. - Я уеду с вами.
- Будешь делать все, что тебе скажут... без вопросов?
Она кивнула.
Ухмылка Чака вдруг превратилась в теплую и дружелюбную улыбку.
- Ну и отлично. Знаешь что?
- Что?
- Мне ведь терять тебя совсем неохота.
К горлу Мег подкатил ком, она едва не расплакалась. В жизни она не слышала ничего более приятного. Ее бледное, исхудавшее лицо засветилось, и Чак понял - он сказал именно то, что надо. Он встал, и она кинулась ему в объятия. Облапив Мег, Чак крепко притиснул ее к себе.
- Чак... Но ты уверен, что дело выгорит? - Ее бил озноб. - Мне страшно. Этот индеец... он же сдвинутый... Я чувствую.
- Положись на меня, крошка. Я с ним разберусь. Иди, пакуйся.
Через двадцать минут к ним на старом "бьюике" с откидной крышкой подрулил Пок Тохоло. Машина была слегка обшарпанная, но хромированные детали блестели, как новенькие. Неприметная машина: темно-синяя с темно-синим верхом, выцветшими сиденьями из красной кожи; в многотысячном потоке машин, что проносятся по шоссе 4, она, безусловно, не привлечет ничьего внимания.
Увидев, что Чак и Мег сидят на ступенях с рюкзаками, Пок понял: свою партию Чак разыграл как надо. Он вышел из машины и подошел к ним.
- Все в порядке? - спросил он, глядя на Мег.
Она кивнула, внутренне съежившись под взглядом его черных блестящих глаз.
Тогда он повернулся к Чаку.
- Первую остановку делаем в Фулфорде. Сбреешь бороду и пострижешься. В Парадиз-Сити мы должны выглядеть прилично - респектабельные люди приехали отдохнуть. И шмотки тебе придется постирать.
Чак недовольно поморщился. Своей бородой и патлами он гордился.
- Ладно, - согласился он, пожав плечами. - Как скажешь.
Подхватив два рюкзака, они с Поком пошли к машине.
Мег еще долгую минуту сидела, поджариваясь на солнце, но вот Пок завел двигатель, и она, беспомощно поведя плечами, забралась в машину.
Глава 2
Детектив первого класса Том Лепски решительным шагом вошел в комнату детективов полицейского управления Парадиз-Сити, поглядывая на окружающих свысока, будто в нем было десять футов роста. Только день назад он получил долгожданное повышение; для этого ему пришлось изрядно попотеть в чине детектива второго класса целых полтора года. И такое событие он конечно же не мог не отметить. Жене Кэрол он купил орхидею и повел ее в дорогой ресторан, там принял умеренную дозу спиртного, а завершился вечер и вовсе бесподобно: в постели Кэрол одарила его ласками, сравнимыми разве что с временами их медового месяца.