– Иди ко мне, – прошептал он.
Она посмотрела ему в глаза, и ей показалось, что она падает. Она хотела отшатнуться – надо было отшатнуться, – но не смогла.
Она начала медленно, очень медленно наклоняться к нему.
Мокрые от росы пальцы вдруг обвились вокруг ее шеи. Легким прикосновением большого пальца он погладил ее подбородок. Потом стал притягивать ее к себе все ближе и ближе, пока их губы не соприкоснулись.
Он провел губами по ее нижней губе.
– Мария... – прошептал он.
Стыд и унижение заставили Марию отпрянуть назад. Ее пальцы сжались в дрожащие кулаки.
– Я не м-могу.
– Не можете что?
– Вы знаете, – ответила она, не глядя на него.
Он провел указательным пальцем по ее подбородку, заставляя посмотреть ему в глаза.
– А если сказать словами?
Она увидела его потемневшие от желания глаза и чуть не сломалась. Он хотел ее. Она почувствовала, как головокружительное, восхитительное ощущение пронзило все ее существо, словно тысяча огненных искр.
Она уже с трудом себя контролировала, готовая послать к чертям всякую осторожность. Надо что-то срочно сделать, чтобы не позволить ему снова ее поцеловать. Она лихорадочно искала слова, которые могли бы предотвратить...
– Я не могу... целовать человека, имени которого я не знаю.
Он явно такого не ожидал. Ленивая, многообещающая улыбка исчезла с его губ. Нахмурившись, он отодвинулся.
Слава Богу. Ей удалось! К ней вернулось нормальное дыхание.
– Здорово у вас получается.
– Что именно? – Мария невольно смешалась под его проницательным взглядом.
– Защитить себя. Надо отдать вам – должное: насчет имени вы очень умно придумали. Но не обольщайтесь. Надолго вас не хватит.
– Почему же?
Он приблизился к ней достаточно близко, но целовать не стал.
– Потому что сами хотите меня.
Ее словно ледяной водой окатило. Она вскочила. Спотыкаясь об удочки, она отбежала в сторону.
– Ничего подобного.
– Для леди, которой это неинтересно, вы отскочили слишком быстро.
«Уходи. Уходи, прежде чем сделаешь глупость...»
Подхватив юбки, Мария побежала к дому.
– Ловите свою рыбу, мистер Стоун. У меня есть дела поважнее.
Ей ответил веселый раскатистый смех, следовавший за ней по пятам почти до самого дома.
Черт бы его побрал, и черт бы побрал ее одинокую душу. Она знала, что не сможет забыть ощущения его губ на своих губах, не сможет убежать от его слов. И от подобной очевидности она чувствовала себя до боли... унизительно.
Он прав.
Мария взбежала по ступеням крыльца и распахнула входную дверь. В темном холле она села на мягкую скамейку и, прислонившись к стене, перевела дух.
Она никак не могла унять дрожь. Закрыв ладонями лицо и чувствуя собственное влажное дыхание, она прошептала:
– О Боже...
Там у реки она на короткое время забыла обо всем: о своем прошлом, своей боли, своем будущем. Она хотела, чтобы он ее поцеловал, хотела так отчаянно, что стала слабой и беззащитной. Как же близко она стояла к гибели!
Но все же недостаточно близко. Она не поддалась, и так надо вести себя дальше – думать не об успехе, а о том, как близка она к поражению. Она почувствовала себя уязвимой, но не позволила себе стать уязвимой, что, слава Богу, не одно и то же.
Ее искушали, а она устояла.
Постепенно дыхание становилось нормальным, а страх пропал или затерялся в глубинах ее сознания. Медленно встав, она направилась на кухню.
На пороге она остановилась. За обеденным столом сидел Джейк – один. Упершись локтями в клеенку, он сидел, спрятав лицо в ладонях. Он выглядел печальным, потерянным и одиноким. Точно таким, какой чувствовала она себя.
Ее сердце сжалось и рванулось к нему. Где его родители? Кто ухаживал за ним, когда он болел, и целовал его в щеку, когда он в плохом настроении? Кто штопал ему носки и отвечал на его детские вопросы о жизни?
Мысли о мальчике помогли Марии забыть о собственных неприятностях. Она подошла к нему, а он, услышав скрип половиц, поднял голову.
– Мисс Трокмортон...
– Называй меня Мария, – улыбнулась она. Джейк спрятал руки под стол.
– Р-Расс сказал, что мы встретимся здесь до завтрака. – Мария налила две чашки крепкого кофе и села за стол рядом с Джейком.
– Ничего не надо объяснять, Джейк. Здесь тебе всегда рады.
Глаза мальчика округлились. Потом его плечи сникли, и он тяжело вздохнул.
– Спасибо.
Мария понимала, как много для мальчика значили ее слова. Может быть, подумала она, он вообще никогда не имел дома. И она опять вспомнила Томаса.
Джейк смотрел на Марию не мигая. Густая прядь грязных волос упала ему на глаза.
– Извините, – промямлил он, словно стыдясь, – мои волосы слишком отросли...
Мария тут же отреагировала. Надежда тоненькой, рвущейся, ниточкой промелькнула в душе Марии. Она облизнула пересохшие губы и предложила как можно непринужденнее:
– Я могла бы тебя постричь.
– Вы это сделаете... для меня? – удивился он.
– Конечно, но... – Она неожиданно запнулась, обуреваемая печальными воспоминаниями.
– Но что?
– Я никогда не стригла волосы молодого человек Должна была бы, но не...
– Я обычно стригу их бритвой.
– У меня есть ножницы, – встрепенулась она.
Он задумчиво улыбнулся, и его улыбка соответствовала ее собственным чувствам.
– Как здорово!
Мария посмотрела на Джейка и сразу же поняла, что для их отношений наступил важный момент. Начало хорошее, но она боялась в него поверить.
Она встала и налила теплой воды в ведро. Расплескав немного воды, она поставила ведро около стола.
– Сядь-ка сюда, – пододвинула она низкую табуретку. – Сейчас принесу расческу и ножницы.
Он посмотрел на нее с некоторым испугом.
– Ладно.
Мария бегом поднялась к себе в спальню и, схватив со своего туалетного столика ножницы и расческу, быстро вернулась на кухню.
Джейк сидел на табуретке посередине кухни.
Обмотав шею полотенцем, она намочила ему голову. Стоя за его спиной, она внимательно посмотрела на его грязные спутанные волосы.
– Какую длину тебе оставить?
– Мама обычно стригла их так, чтобы они доходили до воротника. Ей нравилось, когда у меня длинные волосы.
Дрожащими пальцами она провела по грязным, неровно постриженным волосам мальчика. «Что привело его сюда?» – снова подумала она. Когда-то он жил с матерью, которая любила его, стригла ему волосы, заботилась о нем. Любая мать хотела бы, чтобы волосы ее маленького мальчика выглядели ухоженными.
Мария взяла расческу и принялась осторожно распутывать колтуны. На какое-то мгновение она невольно вернулась в то время в прошлом, которого никогда не существовало, а должно было бы. Томас...
Джейк издал какой-то гортанный звук, и она спросила:
– Я сделала тебе больно?
– Нет. Мне нравится, как вы стрижете.
Она расчесала волосы и помассировала пальцами голову. Потом, закусив губу, начала стричь вдоль воротника.
Ей хотелось что-то сказать ему, но она так давно ни с кем по-настоящему не беседовала, тем более с подростком. Неожиданно ей захотелось ему понравиться. Но вдруг она скажет что-нибудь не то и все испортит?
Он так похож на нее. Одинокий и напуганный. Ей отчаянно захотелось подружиться с ним, но она не знала как. Она много лет не общалась с людьми и забыла, с чего начинается дружба.
– Джейк... – Она назвала его по имени так тихо, что даже сама не поняла, сказала она вслух или только пошевелила губами, но он ответил:
– А?
Она запнулась, не зная, что сказать.
– Я... э... заметила, что у тебя разорвана рубашка. Я могла бы ее зашить.
– Я был бы вам очень благодарен, мисс... Мария. Спасибо.
Она почувствовала облегчение. Начало положено.
– Хорошо.
Тело Джейка немного расслабилось, стало менее напряженным.
– Я не очень хорошо умею управляться иголкой с ниткой.