Во-первых, новоотелившихся коров следовало доить в отдельные бидоны и сразу после дойки сливать молоко, чтобы оно, не дай Бог, не перемешалось с остальным. Это отнимало время, но главное состояло в том, что теленка приходилось поить по окончании работы. А это было поистине божеским наказанием.
Дело в том, что, как я уже сказала, телят было семеро: шесть телочек и единственный бычок. Всех телок мы назвали женскими именами — телочка Ольги звалась Оля, Олег свою назвал Наташкой в честь реальной Натальи (которая вскоре стала его женой), были среди них Лариски и Леночки, имеющие тезок во второй нашей бригаде «Ух!». А единственного бычка назвали Мишкой — во-первых, потому, что он и принадлежал Мишке Строилову, а во-вторых, они были похожи — у обоих длинные красивые ресницы, чуть загнутые кверху. Удивительно красивые глаза!
Кстати сказать, девчонок, в честь которых телочки получили имена, это задевало только до того момента, пока у них в бригаде тоже не начали телиться коровы. Тогда на свет появились бычки Сережки и Сашки, и конфликт был исчерпан.
Так вот, если мы различали телят, то они нас вечно путали и пребывали в наивном заблуждении, что уж если человек пришел, то кормить будет всех. Стоило переступить порог сарайчика, как все семеро скопом устремлялись навстречу. Каждый непременно первым норовил сунуть нос в ведро или ухватить рожок соска. С рожком все же было немного легче — к нему мог приложиться всего один теленок, в то время как остальные толпились вокруг, толкая счастливчика носом, и от полноты чувств обсасывая его уши. Это ему, разумеется, не нравилось. Он принимался брыкаться и, уворачиваясь, чтобы спасти ухо, выпускал рожок изо рта. А предприимчивый сосед тут же подхватывал оставшийся бесхозным источник питания — только для того, чтобы стать новым объектом атак. И так — до тех пор, пока рожок не опустеет, побывав последовательно в трех-четырех пастях. Естественно, телята оставались полуголодными, и процедуру приходилось повторять сначала, возвращаясь с полным рожком в сарайчик раза три-четыре.
С ведром было гораздо сложнее. Помню, как я в первый год студенчества пыталась напоить телят из ведра в родильном отделении! Здесь все было то же самое. Одной рукой удерживаешь ведро, другой отпихиваешь чужих телят, третьей направляешь голову теленка, потому что он затерялся где-то в мешанине тел и не может пробиться к молоку. А если он вдобавок не умеет пить из ведра, то приходится подключать четвертую руку… В общем, возни хватало не на одного.
Идея принадлежала здесь мне. Когда-то давно, еще в детстве, я прочла книгу, автора и название которой не могу вспомнить. Знаю лишь, что там описывалось деревенское лето городских школьников. В промежутках между купанием в речке и мелкими шалостями они успели побывать на ферме и даже прокатиться на комбайне. В одной из глав описывался эпизод, как доярка учила теленка сосать. Она дала ему сосать и жевать собственный палец, словно пустышку, постепенно подводя его к ведру с молоком. Потом медленно опустила руку в молоко. Теленок не переставал сосать и понемногу ему в рот начало попадать молоко. Он принимался пить, и доярка убирала руку.
Насколько я помнила, в книге все выглядело именно так, и, когда старшей телочке Бердникова, Лариске, пришло время переходить на питание из ведра, предложила этот способ обучения. Телята всего мира устроены одинаково, всем подавай что-нибудь для сосания, и мой совет принес результат.
Но труд по уходу за телятами был облегчен ненадолго. Пока малышей в сарайчике мало, еще можно обходиться одному, но когда их число переваливает за четыре, для всех наступают тяжелые деньки. Теперь на каждого входящего накидывалось целое стадо и с разбегу пыталось боднуть, как корову-мать. Причем телята не разбирали, куда бодать можно, а куда нельзя, и чаще всего попадали по коленям или животу. А иногда норовили пнуть немного ниже, и тогда ребятам приходилось защищаться ведром с риском разлить его содержимое. Кроме того, телята росли, прибавляли в весе и силе. С каждым днем с ними становилось все труднее управляться. Старшие телочки с легкостью отпихивали своих младших соседок и добирались до их порции первыми. Я не переставала удивляться, как в мешанине ушей, носов, копыт и хвостов ребята не перепутают своих телят с чужими. Может, будь и от моих коров хоть один теленок, я бы смогла ответить на этот вопрос.