Клэр тоже поймала такси и скользнула в салон.
— Добрый день! — весело поздоровался водитель, а по радио громко распевали христианские гимны. — Куда едем?
— Просто следуйте вон за той машиной, пожалуйста, — сказала Клэр, глядя в окно.
— Договорились — сказал мужчина и взглянул на нее в зеркало заднего вида. — Надеюсь, вы не станете возражать, если я спрошу, верите ли вы в Иисуса Христа.
Клэр в ответ промычала что-то невнятное. Тут такси Уитни тронулось, и Клэр ткнула в него пальцем:
— Поехали!
Водитель Клэр выехал на среднюю полосу, чтобы преследовать машину впереди.
— Я воспринимаю это как «нет», — хохотнул он. — Но никогда не поздно пустить Его в свое сердце.
Затем последовала самая напряженная поездка на такси в жизни Клэр. Все эти пятнадцать минут она разрывалась между беспокойством о том, что теряет из виду Уитни, и опасениями, что водитель угробит их обоих, слишком опрометчиво перестраиваясь и вызывая шквал гудков. Между тем он продолжал проповедовать, предлагая отвезти ее в церковь в любое подходящее воскресенье, она грызла ногти, счетчик неуклонно тикал. Клэр чувствовала, что вот-вот что-то случится, когда такси с визгом свернуло на Парк-авеню, а затем поехало на восток, где кирпичные жилые здания уступили место офисным, а деревья на разделительной полосе превратились в сплошное зеленое марево. Надо ли ей посмотреть в глаза Уитни — последовать за ней, куда бы она ни шла, а потом уличить — или просто рвануть сразу после этого к Амаре и все ей рассказать?
Такси Уитни остановилось на полпути вниз по Восточной сорок седьмой улице, начался процесс в обратном порядке, теперь по маршруту автокресло — коляска. Клэр расплатилась со своим водителем, с сожалением посчитав, сколько эта поездка откусила от ее банковского счета, все еще не пришедшего в себя, затем рассеянным кивком поблагодарила водителя, взяла у него визитную карточку с координатами церкви и выскользнула из автомобиля. Нырнув за почтовый ящик, она наблюдала, как Уитни закончила пристегивать Хоуп в коляске, расправила плечи и прошла во вращающиеся двери роскошного здания из стекла и бетона под названием «Уиндом-отель и спа».
Че-е-е-ерт! Ну она и дура. Амара была права. С таким же успехом можно было раздавать на углу улицы листовки о том, что Обама на самом деле не человек, а ящерица.
«Бродяги» выкинули ее пинком под зад, и она превратилась во второстепенного персонажа собственной жизни — неплохого, но не запоминающегося персонажа, который мозолит глаза, пока не появится настоящая звезда. Теперь, чтобы наверстать упущенное, Клэр пыталась исполнить чужую роль, так отчаянно желая стать героем чьей-то истории, что вообразила себя какой-то Нэнси Дрю, которая раскрывает вселенский заговор. На самом деле с Нэнси Дрю ее роднит только то, что она до сих пор точно ребенок. Пора бы, как верно подметила Амара, повзрослеть.
Слишком поздно возвращаться в свой винтажный магазинчик. Можно выпить, получить чуток алкогольной эйфории, чтобы изгнать образ осуждающей Амары. Клэр повернулась и посмотрела на перекресток, ища глазами ближайший бар, который будет открыт в час дня в среду. А вот и он. Между аптекой и фитнес-клубом притаился ирландский паб, манящий, как морская сирена. Благодарю тебя, Господи, за ирландцев. Клэр направилась прямиком туда, села на барный стул и, откинув капюшон, заказала виски с содовой.
Демоны стыда, эти ужасные презрительные мысли о собственной самооценке, составили Клэр компанию, и она просидела с ними некоторое время, глотая виски и соглашаясь со всеми оскорблениями, которыми демоны бросались в нее. Почему ее так сильно волновало, что случится с этой компанией богатеньких дамочек?
Просто она одинока. У всех должна быть группа поддержки, но почему-то она вращалась в определенных сообществах, начиная с мегацеркви и заканчивая «Бродягами», а в итоге осталась одна. Даже Тея, ее верный чемпион по раскладыванию всего по полочкам, так и не позвонила Клэр после той ночи, когда она бежала через Центральный парк, а когда она перезвонила, чтобы уточнить, в силе ли их совместный ужин, о котором они договорились несколько недель назад, Тея рассеянно ответила, что ужин придется отменить. И это совершенно на нее не похоже. Как ни странно, в прогулочной группе Клэр казалось, что в этот раз все может быть иначе и она наконец-то оказалась в нужном месте. Позволила себе фантазировать, что они с Амарой со временем станут по-настоящему близкими подругами и, опираясь на трости, будут прогуливаться по Центральному парку и кормить этих чертовых уточек. Господи, может, люди поэтому и заводят детей. Чтобы кто-то мог покормить с ними уточек, когда они станут дряхлые и нудные. Ей хотелось позаботиться о новых подругах, но она понятия не имела, как это делается, а потому и они обязательно прогонят ее.