Оттого, как он это сказал, Клэр внезапно почувствовала себя грязной, будто то, что ей казалось небольшой оплошностью, на самом деле было чем-то гораздо большим.
— Всегда пожалуйста, — весело сказала она. — Я превращаюсь в хранилище тайн. Ну же, люди! Кто-то еще хочет что-то доверить Клэр на хранение?
— А ты забавная, — сказал Кристофер, не сводя с нее взгляда, словно она только что открылась ему с какой-то странной и волнующей стороны, например заявила, что владеет пятью языками или прошла пешком через всю страну, и он совершенно не понимает, что с этим открытием делать.
— Ага, подумываю стать комиком. По слухам, более стабильный заработок, чем у музыканта.
— Ох, ни в коем случае не бросай пение. Я не успел тебе сказать на вечеринке, но у тебя прекрасный голос.
— Спасибо!
Он прижался бедром к ее ноге, первый раз так быстро, что она приняла это за случайность. Но тут все повторилось. По бедрам электрическим разрядом побежало желание, а в горле встал комок гнева.
— Ты издеваешься?
— В смысле? — Кристофер поднял руки.
— Ты что, решил подкатить ко мне? — Она встала, схватила сумку с пола и положила на стойку десятидолларовую купюру за выпивку. — Как это жалко для такого человека, как ты. Неудивительно, что ты пришел сюда, чтобы поненавидеть себя всласть.
Кристофер весь как будто сморщился, ссутулился и открыл было рот, словно собирался что-то ответить, но Клэр не хотела ничего слышать.
— Приведи в порядок свою жизнь и возвращайся домой. К Гвен.
Когда она вышла из бара и оказалась на залитой светом улице, то наконец поняла, чем же так несло от Кристофера. Сексом.
Глава тридцатая
Клэр ожидала, что фотосессия для альбома будет крутой, но реальность просто ошеломила.
В четверг утром она оказалась в сером здании в Сохо. Грузовой лифт доставил ее на чердак с огромными окнами, из которых открывался потрясающий вид на реку с одной стороны и водонапорные башни и крыши Манхэттена с другой. Те стены, в которых не было окон, были кирпичными, выкрашенными в белый цвет. Посреди комнаты фотограф в мешковатых штанах обсуждал съемку с Уитни и статной властной дамой, которая, должно быть, и разработала концепцию фотоальбома. В углу ассистентка перерывала вешалки с модными вещами, и даже Клэр, которая ничего не знала об одежде, поняла, что это дизайнерские шмотки. На заднем плане из динамика звучали современные поп-хиты.
Ассистентка поздоровалась так, будто Клэр важная птица, предложив ей на выбор органический чай, или холодный кофе с миндальным молоком, или свежевыжатый апельсиновый сок. Клэр взяла обычный черный кофе.
— Если вам нужно оставить ребенка, пока вы делаете прическу и макияж, — сообщила ассистентка, — у нас там есть несколько нянь.
Клэр поблагодарила ее и поспешила за бесплатной едой. На столе ее ждала целая коллекция фирменных закусок, в основном с добавлением семян чиа, сухофруктов и различных вариантов капусты. Амара стояла с уже готовой прической и макияжем, буквально согнувшись от усталости, и хмуро взирала на батончик из киноа, льняного семени и миндаля.
— Прости их, Господи, за то, что у них нет рогаликов, ибо не ведают, что творят, — процедила она, завидев Клэр.
— Воистину, — сказала Клэр.
— Слушай, я хотела еще раз извиниться за прошлый раз, — сказала Амара, оглядываясь по сторонам и понизив голос. — Было не очень вежливо обзывать тебя ребенком или сравнивать с психами, которые считают теракт одиннадцатого сентября делом рук правительства.
— Все в порядке. — Клэр поежилась.
— Ты мне нравишься, — сказала Амара. — Я действительно ценю твою поддержку и помощь в момент, когда на меня обрушилось все это дерьмо. Я знаю, твои нервы были на пределе, мои тоже, но мне бы очень хотелось попытаться забыть об этом… и попытаться вернуться к нормальной жизни.
— И мне, — призналась Клэр, и Уитни с облегчением улыбнулась.
Снова появилась та же ассистентка и пригласила Клэр на укладку и макияж, где одна женщина в черном халате внимательно изучила ее лицо, а затем вооружилась кучей кистей и всяких скляночек, а вторая, стоявшая за спиной Клэр, запустила пальцы в ее волосы. По рукам Клер прокатился холодок возбуждения. Раньше она представляла: когда группа добьется успеха, она будет постоянно ходить на такие фотосессии и так привыкнет сидеть в кресле стилиста, пока мастера осматривают ее как холст, что подобные мероприятия даже будут утомлять. Что ж, может быть, Маркусу, Марлене и остальным ребятам это уже до смерти надоело, но когда гримерша открыла коробку с тенями, где цветов было больше, чем в коробке с мелками для рисования, а затем наклонилась так близко, что мягкое дыхание ощущалось на коже, Клэр почувствовала, что ее превращают в произведение искусства.