Прогулочная группа, организованная Уитни, была другой, поскольку мамы жили по соседству. Но Гвен хотелось, чтобы у Рейганы было хоть что-то стабильное, чтобы она нормально развивалась и научилась формировать долгоиграющие отношения. В этой прогулочной группе Гвен назвалась реальным именем и даже пригласила подруг к себе домой, поскольку Кристофер все уши прожужжал, что нужно устроить рождественскую вечеринку и представить ему девушек из прогулочной группы. Она посещала встречи не раз, а целых два раза в неделю. Гвен вообще-то не планировала распространять в этот раз «СуперМамочку». Слишком близко от дома. Да и Амара была настолько откровенной и честной, что, скорее всего, открыла бы правду. Но потом Гвен заметила, как Амара беспокоится о Чарли. Страх Амары, что она потерпит неудачу с сыном, мог быть мощным стимулом. Матери, которые считали, что неправильно воспитывают ребенка, исключительно уязвимы. Но действительно их скрепила Джоанна. Джоанна напугала их всех, заставив искать чуда, придумывать способ предотвратить заражение. Как могла Гвен упустить такую великолепную возможность?
Гвен подсадила на «витамины» двести пятьдесят матерей в Нью-Йорке, Нью-Джерси и Коннектикуте. Она планировала продолжать аферу около года, даже меньше, чтобы реализовать запасы Тедди почти целиком и накопить денег чуть больше, чем нужно на дом. Затем она постепенно уменьшала бы дозу препарата каждую неделю, прежде чем исчезнуть совсем. Но у Гвен появился список матерей, которые нуждались в «СуперМамочке», как рыба в воде. Она была уверена, что они захотят принимать этот препарат, даже если узнают правду о его составе. В этом списке значилось двадцать девять женщин (сначала была тридцать одна, но потом она вычеркнула Элли и Мередит). Возможно, она могла бы что-нибудь придумать. Неплохой источник постоянного дохода, чтобы обставить дом и оплачивать занятия балетом для Роузи.
Каждую ночь она ложилась в постель совершенно измотанной, но при этом ощущала странное удовлетворение, которого не испытывала уже долгие годы. Всякий раз, когда Гвен сопровождала Кристофера на вечеринки, присутствующие окидывали ее презрительным взглядом, когда она говорила, что сидит дома с детьми. Было утомительно доказывать, что она умна, поэтому начала притворяться тупицей. Теперь Гвен распахивала глаза и расспрашивала всех об их работе, рассказ о которой звучал до такой степени «увлекательно», что агрессивная сучка внутри, ее вторая натура, выла от тоски, широко раскинув руки.
В красивом особняке в Вест-Виллидже, пока все мамочки потягивали вино и болтали между собой, Гвен заметила, что одна из них, очень загорелая женщина по имени Энджи, вписывала различные недуги в свою анкету для «СуперМамочки».
— О! — Гвен наклонилась к ней. — Мне тоже надо это сделать. В прошлый раз я написала, что меня немного подташнивает, и мне увеличили содержание мяты в витаминах. Стало намного лучше.
— Да? Спасибо боженьке за ЗОЖ-индустрию, «СуперМамочка» и иглоукалывание — вот основа моего ухода за собой, еще я недавно начала пить коктейли с коллагеном и протеином. Эта комбинация — просто бомба!
Гвен улыбнулась и понизила голос.
— Да, не сомневаюсь. Но честно сказать, порой мне кажется, что в этих витаминах что-то посильнее вытяжки из лемонграсса.
Энджи рассмеялась грудным смехом.
— Знаешь что? Если бы это оказалось правдой, то я приобрела бы себе двойную дозу!
Гвен мысленно отметила это. Теперь в ее списке тридцать имен.
Она все четко планировала, но всегда был элемент неожиданности. Ложка дегтя, которая портила бочку меда. Конкретно в этот раз такой ложкой дегтя стала Клэр. Милая, израненная, растрепанная девочка, которая прорастала в них медленно, как мох. Она сблизилась с ними ровно настолько, чтобы ей было не все равно. Клэр не испытывала стыда, тревоги, не стремилась сохранить все в тайне, как подруги Гвен, принимавшие «СуперМамочку» и вдобавок беспокоившиеся о детях. Гвен долгое время не понимала, к чему все идет, а потом стало слишком поздно. Клэр ее по-настоящему удивила. Вот почему Гвен пришлось положить конец их прогулочной группе. На этот раз Кристофер дал Гвен именно то, в чем она нуждалась: вечером приполз к ней, раскаивающийся и жалкий, признался во всем, начиная со свиданий в «Уиндоме» с Уитни и заканчивая стычкой с Клэр. Он говорил с почти религиозным жаром, будто Гвен ему не жена, а священник, умолял простить его еще раз. Оставалось только пойти на фотосессию и нажать на нужные кнопки.