- Костя, выручай, - окликнул неторопливо возвращавшегося с обеда Ивлева Антон Павленко. – У нас тут такая проблема возникла, что только ты и можешь выручить.
Костя удивленно посмотрел на Антона: в число незаменимых сотрудников их КБ Ивлев никогда не входил. Если уж и возникла проблема, то почему бы не обратиться к начальнику его отдела? А еще лучше к Льву Анатольевичу. Вот этот из числа незаменимых. Но подошел к Антону. любопытно же, что эта за проблема, разрешить которую может только он, Костя Ивлев.
- Я слышал, ты в июле в поход идешь. Это так? – ошарашил Антон вопросом.
- Так, - удивленно подтвердил Костя.
- Возьми с собой одну нашу сотрудницу.
Костя обалдело посмотрел на Антона.
- Антон, я же в горы иду, в Саяны. И после прошлогоднего случая иду один. Да и мое отношение к женщинам ты прекрасно знаешь.
- Потому к тебе и обратился, - усмехнулся Антон. – У нас вот какая катавасия-то вышла…
Из рассказа Антона Костя уразумел, что надо выручить одну из его сотрудниц, месяц назад оставшуюся из-за разрыва с мужем без жилья. Ее пристроили в общежитие одного из учебных институтов. Да вот беда: в начале июля в общежитии собираются менять водопровод и канализацию. Хотя ремонт будут делать по участкам, места будет только для абитуриентов.
- На август я Анастасии жилье нашел, - завершил Антон свои объяснения. – А вот июль ей надо пережить.
- Могла бы поехать в какой дом отдыха, - фыркнул Костя.
- Категорически не хочет, - вздохнул Антон. – Говорит, что только ей сейчас курортных роман не хватает.
- Ладно, - вздохнул Костя. – Знакомь.
Анастасия оказалась ладной, не очень красивой, но симпатичной женщиной.
- Только никаких заигрываний, - сразу же поставила она условие.
- Можешь быть спокойна, - рассмеялся Антон. – Обычно в таких случаях говорят: не родилась еще женщина, способная соблазнить Константина. Но здесь иной случай: я не могу даже представить себе такую женщину.
- Я иду в Саяны, - мрачно сказал Костя. – Иду один, потому что из прошлого похода привез два трупа и одного инвалида. Так что…
- Меня устраивает, - усмехнулась женщина. – Родители умерли, детьми не обзавелась, муж оказался поддонком. Так что оплакивать меня некому. А в горы я ходила в студенческие годы. Дважды на Кавказ и один раз на Алтай.
Во взгляде Кости впервые появилась заинтересованность.
- По турпутевке ходили?
- Нет, с командой институтского турклуба. Первый поход, конечно, не категорийный, а следующие два двойки.
- На этот раз будет верная тройка, может, и с перехлестом.
- Годится.
В первых числах июля они сели в поезд, идущий на Новокузнецк. Оттуда местным поездом предстояло добраться до Абазы, а далее автобусом до перевала Саянский. В дороге разговаривали мало. В первый день Костя рассказал о маршруте, заставил Анастасию показать по карте точки и трассы аварийных выходов. В следующие дни их общение ограничивалось предложениями поесть, да вопросами, какая следующая большая стоянка. И все же, несмотря на столь обильное общение, к прибытию в Абазу они как-то незаметно перешли на «ты». На перевал Саянский они попали в конце дня. Верный своему правилу пройти в первый же день хотя бы пару-другую километров, Костя, проводив взглядом автобус, вскинул рюкзак.
- Не ночевать же у дороги, - согласилась с ним Анастасия, вскидывая свой рюкзак. – Веди, командор.
- Столь многочисленной группе командор не положен, - усмехнулся Костя. – Пошли.
К его удивлению, прошли они в оставшиеся до заката два с небольшим часа больше, чем он намечал. Анастасия оказалась женщиной выносливой, неунывающей. Поставили палатку, молчаливо распределили обязанности: Костя возился с примусом, Анастасия кашеварила. Поужинав, легли спать. Встали рано, на зорьке. Позавтракав, быстро собрались и пошли гребнем хребта к горе Узной-Таштаг. Костя исподволь присматривался к нечаянной спутнице. Неразговорчивая, сноровистая, краткие привалы не затягивает. В общем, опасения его не оправдались. К счастью. Конечно, приходится считаться с тем, что женщина. Но Костя и раньше ненормативной лексикой не увлекался, даже сторонился через слово матерящихся. Сказывалось, что рос без отца. Ничто так не огорчало мать, как услышанное от сына сквернословие. А в подростковом возрасте увлекся матерщиной, считая ее неотъемлемым атрибутом мужской взрослости. И теперь рад, что понял благодаря матери всю похабность таких манер.
Шли ходко и ладно. На скальных участках Костя подстраховывал Анастасию, порой и она ему снизу помогала вскарабкаться, а потом он втягивал ее на камень. Вечером немного разговаривались обмениваясь впечатлениями о минувшем дне, говорили и о предстоящем восхождении на Узной-Таг. Заговорившись, легли спать позже, чем накануне. Но утром встали столь же рано, и также быстро собрались. Идти-то еще далеко, вон она, эта Узной-Таг, едва виднеется в туманной утренней дымке. К вечеру подойдут поближе. Костя вдруг с удивлением и неожиданной радостью заметил, что в этом походе не чувствует себя руководителем. Заметил и усмехнулся: а нужен ли такой маленькой группе руководитель? И он, неожиданно для себя, вдруг залюбовался открывающимся с хребта пейзажем. С хребта были видны другие горы Саян, отделенные них широкими долинами. Голубыми полосками извивались реки, отсюда, с высоты, казавшиеся маленькими, безобидными. Несколько раз Костя окликал Анастасию, обращая ее внимание на красоту открывавшейся панорамы. Потом и она стала окликать Костю, и они вместе любовались распахивающимися перед ними далями. Один раз они, залюбовавшись горой Каракош, обнялись, но тут же смущенно опустили руки. Прошли в тот день меньше, чем могли бы, но все-таки больше, чем планировал Костя. И в этот вечер они долго сидели возле палатки, негромко разговаривая.
К полудню следующего дня подошли к подножью Узной-Таштаг, передохнув и перекусив, начали первое совместное восхождение. Часа через два стояли уже на самой вершине обнявшись, переговариваясь негромко. С вершины такой вид открылся, что кричать не хотелось. Спустившись по западному склону к безымянной реке, стали искать место для ночлега. Нашли хорошую поляну: и от воды близко, и дров вокруг много. После ужина Костя вдруг заговорил о произошедшей в прошлом году в его группе трагедии.