— Спасибо, что доверяешь мне настолько, чтобы поделиться. Со мной твой секрет в безопасности, — клянется она.
Я прижимаю свою руку к ее, удерживая на месте. Кто знает, когда у меня еще будет шанс снова прижать ее к себе так близко (когда она проснется), поэтому я наслаждаюсь ее прикосновениями, пока могу.
— О чем ты думаешь? — спрашиваю я.
— Сделал бы ты что-нибудь по-другому в ночь своего несчастного случая, если бы мог вернуться назад? — шепчет она, проводя пальцем по моему шраму.
В тот вечер я направлялся к дому Тео и Эверли во время сильной метели. Я остановился, чтобы помочь Рут, пожилой женщине, жившей в Аспен Гроув.
Ее машина сломалась, и я предложил подвезти ее до города. Когда я помог ей сесть в машину, она вспомнила, что забыла свою сумочку на пассажирском сиденье.
Я только успел выйти из машины, как внедорожник пронесся по повороту и врезался в ледяную колею. Последнее, что я увидел, — две фары, направленные прямо на меня, а затем все вокруг стало черным. В полицейском отчете говорится, что меня отбросило в лобовое стекло автомобиля.
Через неделю я очнулся в больнице с бинтами, закрывающими половину лица, и мне пришлось перенести несколько восстановительных операций. Даже после всех этих операций левая сторона моего лица все еще была изуродована.
— Я бы ничего не изменил, — заявляю я. — Может быть, у меня и испорченное лицо, но неизвестно, что было бы, если бы вместо меня на дороге стояла Рут.
Врачи сказали, что это чудо, что я не получил более серьезных травм, и приписали это моей молодости и стойкости. Помогло и то, что мои родители прилетели к лучшим хирургам, чтобы помочь мне восстановиться.
— О, Кэш, — вздыхает Эверли. — Я бы хотела, чтобы ты видел себя таким, каким вижу тебя я. Когда я сказала, что твой шрам сексуальный, то имела в виду именно это. — Она качает головой, пресекая мою попытку возразить. — Это свидетельство того, что ты пожертвовал собой, чтобы помочь кому-то в беде. Конечно, ты бесспорно привлекателен, но именно твое сострадание, харизма и личность делают тебя неотразимым. Ты по-настоящему хороший человек, и это невозможно оспорить.
Боже, как ей это удается?
Парой простых слов она заставила почувствовать меня действительно важным. Эверли видит во мне только самое лучшее, даже когда я не могу, и это помогает мне поменять мое собственное мнение.
Она устраивается у меня на коленях, приостанавливаясь, когда ее попка касается моего члена. Ее глаза расширяются, когда она садится, смотрит вниз, чтобы увидеть, как сильно влияет на меня.
Не в силах сопротивляться, я перемещаю руку к ее спине, гипнотически проводя пальцами по ткани рубашки.
Она не шевелится, когда я наклоняюсь и заправляю ее волосы за ухо, прижимаясь целомудренным поцелуем к виску.
Медленно выдыхаю, воздух касается ее лица, и с губ срывается тихий стон. Она перемещает руку между нами и упирается в мои слаксы (прим. Слаксы — брюки свободного покроя из плотной хлопчатобумажной ткани). Сначала я думаю, что это случайность, пока она не проводит рукой по контуру моего члена, прижимающегося к ткани.
Ее действия ошеломляют меня, и я оказываюсь в тумане, вызванном похотью. Не решаюсь нарушить тишину, не желая разрушать чары момента.
Стону, когда она делает круговые движения пальцами, дразня меня. Даже если между мной и ее рукой есть материал, это похоже на гребаную нирвану.
Боже, эта женщина пытается меня убить.
Эверли смотрит на меня с озорным блеском в глазах.
— Это не значит, что я собираюсь спать с тобой, Стаффорд, — шепчет она, подавшись вперед, чтобы прикусить мою нижнюю губу, в то время как ее рука все еще лежит на моей промежности.
— Ты пытаешься убедить меня или себя, Эв? — Она стонет, когда я провожу языком по шву ее губ. Беру за руку и прижимаю наши соединенные пальцы к моему стояку. — После этого ты будешь поглощена мыслями о моем члене глубоко внутри тебя, который дюйм за дюймом будет требовать тебя в качестве моей жены.
В тот момент, когда ее рот приоткрывается, приглашая меня попробовать, снова включается свет. Я быстро моргаю, привыкая к яркости. Двери со скрипом открываются, и внутрь просовываются Кэрол и контролер по обслуживанию.
— Вы в порядке? — спрашивает она со знающей улыбкой.
— Мы в порядке, — пискнула Эверли, сползая с моих коленей.
Она ведет себя так, будто мы школьники, которых поймали за трибуной. Насколько Кэрол знает, я был игрив со своей женой, максимально используя этап медового месяца, а она, похоже, ничуть не обеспокоена.
Эверли поправляет юбку и поднимает с земли сумочку.