— Тебе что-то нужно, Стаффорд? — спрашиваю я, притворяясь, что просматриваю свои юбки. Мы оба знаем, что это предлог, чтобы не смотреть на него.
— Тебе понравилось то, что ты там увидела? — спрашивает он, подходя ко мне.
Да, это был самый эротичный момент, который я когда-либо наблюдала.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, — отвечаю я, притворяясь равнодушной.
— Правда? — тон Кэша скептический. — Потому что с того места, где я стоял, ты не могла отвести глаз, наблюдая за тем, как я дрочу. Любопытно, о чем я думал? — Он делает небольшую паузу. — Я скажу тебе. — Наклоняется ко мне, его дыхание согревает мою шею. — Я думал о том, какой ты можешь быть на вкус с моим лицом, зарытым в твою киску.
Мои ноги инстинктивно сжимаются, когда в голове проносится образ.
Оглядываюсь на него через плечо.
— А если предположить, что мне понравилось то, что я видела. Что бы ты с этим сделал?
Я теряю ход мыслей, когда он обхватывает меня за талию, и я прижимаюсь спиной к его спине.
— Ты хоть представляешь, какую власть ты имеешь надо мной, Эв? — пробормотал он мне на ухо. — Все, о чем я могу думать, — это наш момент в лифте, когда твоя рука прижалась к моему члену, и желание поцеловать эти идеальные губы поглощает меня.
— Это нереально. — Мое дыхание учащается, я слежу за каждым его движением. — Наш брак фиктивный, не забывай, — шепчу я, пытаясь убедить себя из последних сил.
Кэш качает головой в насмешливом разочаровании.
— Чертовски жаль.
Он расчесывает мои волосы по плечам, удерживая меня в плену своих прикосновений. Я замираю на месте, кожа покалывает от жара, когда его мягкие губы касаются раковины моего уха, заставляя меня задыхаться.
— Почему ты так говоришь? — Мой вопрос звучит бездыханно.
Он поворачивает меня лицом к себе, его напряженный взгляд из-под бровей держит меня в плену.
Я провожу взглядом неровный шрам, тянущийся от его уха до рта. Несмотря на несовершенство, он в полной мере Адонис, живое произведение искусства, чьи недостатки делают его еще более привлекательным.
— Ходят слухи, что у молодоженов самый лучший секс в их жизни. — Его глаза опускаются туда, где распахивается мой халат, и мои соски болят под его пристальным взглядом. — Неужели тебе даже не интересно, как моя фантазия может воплотиться в реальной жизни?
О Боже, да.
Сдерживаю стон, с каждой минутой все труднее подавлять свою инстинктивную реакцию на него.
— Почему бы тебе не показать мне. — Слова вырываются у меня изо рта прежде, чем я успеваю их остановить.
Я ошеломленно замираю, когда он подхватывает меня на руки и несет к большой мягкой скамье в углу. Она идентична той, что стоит в прихожей. Теперь я думаю о том, что обе они появились на следующий день после нашего возвращения из Аспен Гроув.
Один из милых жестов Кэша — дать мне место, где можно присесть, когда я снимаю и надеваю обувь.
Почему он должен быть таким чертовски заботливым? Так гораздо сложнее сопротивляться ему.
Опустив меня на скамейку, он встает передо мной на колени. На нем только пара черных боксеров, а на голой груди блестят капельки воды. Должно быть, он не поспешил вытереться, прежде чем прийти за мной.
— Что ты делаешь? — пискнула я.
— Показываю, каково это, когда мужчина поклоняется к твоим ногам.
Я чувствую, как по моим щекам растекается румянец, когда он проводит руками по моим ногам, оставляя за собой дорожку мурашек. Сдвигает в сторону шелковистую ткань моего халата, пояс расстегивается, и Кэш издает гортанный стон, когда видит, что под ним — ничего.
Жду с затаенным дыханием, пока он наклоняется к вершине моих бедер, покусывая чувствительную кожу. Когда я пытаюсь сдвинуться с места, он разводит мои ноги в стороны, прижимаясь носом к моей груди и вдыхая мой запах.
Боже, почему это так горячо?
Он уговаривает меня лечь обратно на скамейку, закидывая мои ноги себе на плечо. Мне должно быть стыдно за то, что я лежу перед ним обнаженной, но меня охватывает жар, и все мои мысли заняты тем, что он может сделать дальше.
Вплетаю пальцы в его волосы, борясь с желанием притянуть ближе и порывом оттолкнуть. Первое побеждает, когда он лижет шов моей киски дразнящими движениями, и я инстинктивно вжимаю его голову в свои бедра.
Я стону.
— Блять, Стаффорд. Твой рот такой вкусный.
— Я только начинаю. — Он говорит это как обещание. Как будто это лишь малая толика всех тех порочных вещей, которые он мог бы со мной сделать, если бы я только позволила ему.
Я вся дрожу от возбуждения, пока он попеременно лижет и сосет.