Закончив с задней частью, она поворачивается ко мне лицом, наклоняет мой подбородок и направляет взгляд вперед, прежде чем начать спереди.
Я кладу руки на ее бедра, желая прикоснуться к ней, но она бросает на меня предостерегающий взгляд, прежде чем вернуться к задаче.
Мой взгляд переходит на ее сиськи. В таком положении они находятся всего в нескольких сантиметрах от моего лица, а ее розовые соски видны сквозь спортивный бюстгальтер.
Сдерживаю стон, когда она придвигается ближе, борясь с желанием стянуть с нее лифчик и взять один из ее сосков в рот.
Я позволяю своим рукам блуждать, скользя по ее спине к заднице.
— Стаффорд, — задыхаясь, предупреждает Эверли. — Ты хочешь, чтобы я все испортила?
— Не испортишь.
— Тебе стоит держать руки при себе, чтобы быть уверенным.
— Я не могу, — признаю я, сжимая ее задницу, чтобы доказать свою правоту.
Ее дыхание сбивается, но она не сводит глаз с моих волос, пока стрижет. Я занимаю себя тем, что мучаю ее, проводя рукой по внешней стороне ее ног, следуя изгибу бедра. По коже бегут мурашки.
Время от времени я наклоняюсь вперед, чтобы поцеловать выпуклости ее груди, выглядывающие из лифчика. Когда дело касается Эверли, я ничего не могу контролировать.
Как только начинаю проводить рукой по ее бедру, она отступает назад.
— Ладно, я закончила. — Ее голос задыхается. — Почему бы тебе не взглянуть. — Она двигается за мной, чтобы снять накидку, затем предлагает мне ручное зеркало со стойки.
Постукиваю ногой по табурету, и беспокойство проникает в меня, пока я смотрю на ее протянутую руку. Наши глаза встречаются, когда я набираюсь смелости и бросаю взгляд в зеркало.
Мои волосы спадают ниже ушей, но все еще достаточно длинные, чтобы провести по ним рукой. Единственная разница в том, что теперь мой шрам полностью виден и его никак не скрыть.
Я неподвижно изучаю свое отражение. Провожу рукой по шраму, начиная с левой брови, переходя к неровному краю щеки и заканчивая уголком рта.
Спустя пятнадцать лет некогда яростный красный цвет потускнел до розового, но это не делает его менее значимой частью моей личности.
Впервые за всю мою взрослую жизнь вид не вызывает чувства ужаса.
Каким-то образом он превратился из чего-то, что я когда-то считал отталкивающим, в обнадеживающее напоминание о том, что исцеление может принимать разные формы и что никогда не поздно начать все сначала.
И я хочу, чтобы Эверли стала частью моего.
— Ты в порядке?. — спрашивает она, крепче сжимая зеркало. — Если тебе не нравится, мы можем найти парикмахера, который все исправит.
Качаю головой, вырываю зеркало из ее рук и ставлю его на стойку.
— Мне нравится, Эв.
Я притягиваю ее к себе и целую.
Кажется, я влюбляюсь в тебя.
— Я рада. — Она улыбается, проводя пальцем по моему шраму. — Ты невероятно красив.
— Ты нужна мне прямо сейчас, — говорю я, мой голос хриплый.
— У тебя был шанс подразнить меня. Теперь моя очередь.
Взгляд Эверли непоколебим, когда она отходит от меня, чтобы снять штаны для йоги. Она стягивает их с ног и отбрасывает в сторону.
Затем снимает трусики. Спускает их по бедрам, забавляясь со мной, пока медленно опускает их достаточно низко, чтобы я мог видеть ее киску. Сняв, она протягивает их мне.
Мое терпение достигло предела, и я встаю, чтобы сократить расстояние между нами. Беру руку Эверли в свою и прижимаю ее трусики к своему носу, делая глубокий вдох. Она роняет их на пол, ее карие глаза полны вожделения.
Я стягиваю нижнюю часть ее спортивного бюстгальтера, поднимая его над головой, чтобы обнажить ее полные груди.
— Черт, эти сиськи идеальны, Эв. Мне никогда не хватит.
Поднимаю ее на островную стойку и жадно втягиваю сосок в рот, покусывая мягкую плоть так, как, я знаю, ей нравится.
— О, Боже, — вскрикивает Эверли, когда я ласкаю ее грудь. — Трахни меня, Кэш. Не смей сдерживаться.
— У меня нет презерватива.
— Все в порядке, у меня внутриматочная спираль.
Я нахмурил брови.
— Ты уверена? — До сих пор мы религиозно пользовались презервативами. — Я чист и никогда раньше не обходился без презерватива. Но если ты не готова… — Я замолчал, моя рука слегка подергивается.
— Я настроена позитивно. Я хочу почувствовать тебя без всяких барьеров, — говорит она, одаривая меня мягкой улыбкой. — Я доверяю тебе, Стаффорд.
Меня охватывает тепло, когда эти слова слетают с ее губ. До сих пор она боролась со своими противоречивыми чувствами ко мне, и я осознаю, насколько велико ее доверие ко мне.