Единственный недостаток жизни в моем районе — дома расположены неудобно близко друг к другу, а значит, если соседи шумят, то вы это услышите.
К счастью, мой дом находится в конце квартала, поэтому у меня только одна соседка.
Но есть и обратная сторона. Эта соседка — Марлоу Тейлор, и она врубает поп-музыку 80-х в самое неподходящее время.
В наших домах есть чердаки — я превратил свой в офис, а она использует свой под какую-то художественную студию. Я понятия не имею, чем она там занимается целыми днями, кроме того, что слушает громкую музыку и рисует цветы. Что бы это ни значило.
Я вхожу в систему конференцсвязи и вижу, что Харрисон уже ждет меня. Его руки сложены на груди, а лицо постоянно хмурится. В последнее время он редко улыбается. Его черные волосы уложены в коническую стрижку, а мускулистые руки обтягивают рукава светло-серой рубашки.
В молодости он профессионально играл в хоккей и сохранил свое атлетическое телосложение. Я сжимаю зубы от досады, когда в мой кабинет доносится припев песни «Material Girl».
Каждый раз, когда я думаю, что Марлоу собирается сделать перерыв, начинается другая песня.
Откидываюсь в кресле, чтобы лучше видеть окно, выходящее на ее чердак.
Она снова в ударе.
Марлоу танцует по комнате с огромной кистью в руках, выкрикивая слова второго куплета. Она наклоняется к Ваффлзу, который сидит, наблюдая за ее импровизированным выступлением. С этого ракурса мне отлично видна ее попа, и эти обтягивающие мятно-зеленые штаны для йоги ничуть не скрывают точеную форму ее задницы. Обычно она рисует в комбинезоне, но мне больше нравятся штаны для йоги. Боже, я выгляжу как мерзавец.
— Дилан, ты слушаешь?
Я переключаю внимание на экран ноутбука и получаю неодобрительный взгляд от Харрисона. Кэш, который присоединился к разговору, прикрывает рот рукой, пытаясь подавить смешок.
— Прости, не мог бы ты повторить последнюю часть? — Спрашиваю я Харрисона.
Он раздраженно вздыхает.
— Что с тобой сегодня? Ты никогда не бываешь таким рассеянным.
— Извини. — Бормочу я. — Моя соседка устраивает очередной импровизированный концерт для одного на своем чердаке, и это очень отвлекает.
В нескольких смыслах.
— Ты говоришь о той горячей штучке, которую мама пригласила на Рождество в прошлом году, Марлоу, верно? — Подхватывает Кэш.
— Да.
По какой-то причине меня беспокоит, что Кэш назвал Марлоу горячей, несмотря на то, что это правда.
Он веселый, беззаботный брат и жизнь любой вечеринки. Когда мы были детьми, он попал в аварию, после которой у него остался неровный шрам на левой стороне лица, протянувшийся от уха до подбородка. Моя мама беспокоилась, что это повлияет на его уверенность в себе. Спойлер: эффект был прямо противоположным. Оказалось, что женщины неравнодушны к мужчинам со шрамами, и они толпами стекались к нему.
— Мама очень мило поступила, пригласив твою соседку на праздники в прошлом году. — Говорит он с блеском в лесных глазах.
— Зачем тебе понадобилось напоминать мне об этом? — Простонал я.
Моей маме пришла в голову блестящая идея пригласить Марлоу на наш семейный праздник в канун Рождества. Она знает, что Лоле нравится Марлоу, и теперь мама вбила себе в голову, что мы были бы милой парой. Проблема в том, что она не обращает внимания на то, что я и Марлоу— полярные противоположности. И что я слишком занят жонглированием ролями двух родителей, чтобы даже думать о свиданиях в данный момент.
За последние пять лет у меня было несколько свиданий и случайных связей, но я ясно дал понять, что не заинтересован в долгосрочных отношениях. Я не хочу вводить в нашу жизнь кого-то нового, зная, что это может быть временно, и рискуя разбить сердце Лолы, учитывая, как легко она привязывается.
Это одна из причин, по которой я рад, что Мэдди не появлялась с того дня, как уехала. Не думаю, что мне удастся объяснить Лоле, почему тот, кто должен любить ее беззаветно, приезжает только тогда, когда ему это удобно. Ее нежное любящее сердце не сможет с этим смириться. Гораздо проще вообще не говорить об отсутствующем родителе, чем объяснять поведение непостоянного, который появляется урывками.
Если бы только мама уважала мое решение не заводить отношений.
— Если вы двое закончили сплетничать, как две школьницы, я был бы признателен, если бы мы могли вернуться к работе. — Резко говорит Харрисон.
— Да, босс. — Дразню я его.
Он хмурится, не обращая внимания на мои колкости.
Несколько лет назад он мог бы подшутить над нашей слишком восторженной мамой или моей громкой, причудливой соседкой, но теперь я редко вижу его с этой стороны. Вся его личность изменилась, когда он взял на себя роль генерального директора. Он почти не улыбается и проводит большую часть времени в офисе, не желая ни с кем делиться своими проблемами.