Марлоу смотрит на меня снизу вверх.
— Если это не слишком сложно.
— Я бы не стал предлагать, если бы это было так.
Я опускаюсь на колени на пол рядом с ванной и расстегиваю манжеты рубашки, закатывая рукава. Это привычка, чтобы избежать попадания брызг, но сейчас меня не волнует, что рубашка может намокнуть. Я слишком сосредоточен на том, что собираюсь помочь искупать свою великолепную соседку и должен притвориться, что меня это не трогает.
— Забавно видеть тебя на полу в брюках и рубашке.
Марлоу хихикает.
Я поднимаю бровь.
— Я так одеваюсь каждый день.
— Конечно, когда ты идешь в офис или из него. Я просто не могу смириться с тем, что ты занимаешься домашними делами в деловом костюме.
— И скажи мне, как ты представляешь меня одетым, когда я занимаюсь домашними делами?
Ее щеки вспыхивают, и она смотрит на воду.
— Э-э…я не уверена.
Прежде чем я скажу что-нибудь, что доставит мне неприятности, я наклоняюсь над Марлоу, чтобы ополоснуть волосы. Одной рукой откидываю ее назад, а другой — поливаю водой на волосы.
Глаза Марлоу закрываются, и я пользуюсь моментом, чтобы оценить открывающийся передо мной вид. Ее губы слегка приоткрыты, и на ней нет ни капли косметики, что дает мне возможность беспрепятственно рассмотреть веснушки, рассыпанные по переносице.
Мои глаза блуждают по ее мокрому сиреневому бюстгальтеру, который теперь стал прозрачным, и я прослеживаю каждый бугорок и различающиеся оттенки ее покрытых камешками сосков.
Мой взгляд медленно возвращается к лицу Марлоу и я обнаруживаю, что она пристально наблюдает за мной, а ее грудь поднимается и опускается быстрее, чем раньше.
Наши невысказанные желания наполняют воздух.
Она совершенно очаровательна, и будь наши обстоятельства иными, я бы без раздумий затащил ее в постель и поклонялся ей так, как она того заслуживает. А так — поцелуй, который мы разделили пару дней назад, может оказаться самой близкой ночью с Марлоу Тейлор. Хотя я надеюсь, что это не так.
— Теперь сядь.
Она делает, как я прошу, и смотрит на меня с неуверенной улыбкой.
— Хорошая девочка. — Хвалю я.
Глаза Марлоу расширяются, и она проводит зубами по губам. Похоже, я не единственный, кого задело то, что я назвал ее хорошей девочкой. Хотя это не та обстановка, в которой я бы предпочел использовать этот термин. Я могу быть сдержанным, но это не значит, что в спальне у меня нет властной жилки.
Марлоу подтягивает колени к груди, пристально наблюдая за мной.
Я беру бутылку шампуня с бортика ванны и выдавливаю щедрую порцию на ладонь. Она откидывает голову назад, а я провожу пальцами по ее выбеленным солнцем волосам, втирая мыло в кожу головы медленными, уверенными кругами. Ее тело заметно расслабляется от моих прикосновений, и я понимаю, что мне нравится заботиться о ней. Думаю, именно поэтому я начал готовить ей завтрак каждое утро. Это то, что я могу сделать, чтобы убедиться, что она получает хотя бы одну здоровую пищу в день, не переходя никаких границ.
— Мгм… — Марлоу одобрительно хмыкает, когда я поглаживаю ее по вискам. — Боже, у тебя это так хорошо получается. — Говорит она.
Я представляю, каково это — услышать от нее эти слова, когда мы оба голые, а она лежит на кровати. Я бы стоял перед ней на коленях, обхватив руками ее бедра, и смотрел вверх, чтобы увидеть на ее лице выражение желания, пока я доставляю ей безудержное удовольствие. Я бы лизал ее киску языком, а пальцы Марлоу запутались в моих волосах, пока я усердно обрабатывал ее клитор, приказывая ей быть моей хорошей девочкой и кончить для меня.
Что я делаю?
Марлоу больна. Сейчас не время давать волю воображению, как бы сильно мне ни хотелось сделать с ней что-то еще в этот момент.
Я прочищаю горло.
— У меня было много практики, помнишь?
После того как я смыл шампунь с помощью насадки для душа, нанес кондиционер на ее волосы и ополоснул их во второй раз, я взял полотенце и ее халат с обратной стороны двери ванной.
Она берет меня за руку, когда я помогаю ей выйти из ванны, но настаивает на том, чтобы высушить себя, пока я стою на расстоянии вытянутой руки, на случай, если я ей понадоблюсь.
Ее лифчик и трусики все еще влажные, и я быстро помогаю ей облачиться в халат, когда замечаю мурашки, покрывающие ее руку. Я несу Марлоу к кровати и беру пижаму из комода с голубым амбре на другой стороне комнаты.
Следующие две минуты превращаются в пытку, пока она заставляет меня стоять лицом к стене, чтобы Марлоу могла переодеть мокрое белье. Когда она заканчивает, я поворачиваюсь и вижу, что она сидит на краю кровати в розовой майке и шортах, которые я выбрал для нее.