— Я не знал, что это твоя выставка, когда вошел, но, слава богу, моя мама снова решила вмешаться, потому что я не мог представить, что пропущу это. — Говорю я, кладя руку ей на спину.
Марлоу моргает и смотрит на меня, словно не уверена, что правильно меня понимает. Она заслуживает признания своих достижений, и я чертовски благодарен, что нахожусь здесь, чтобы помочь ей отпраздновать.
Если бы это была не ее художественная выставка, я бы перекинул ее через плечо и отнес в ближайший номер отеля.
— Детка, ты сказала, что красавчика из GQ здесь не будет. — Вмешивается мужчина, приподняв бровь.
Единственное слово, на которое я обращаю внимание, — «детка».
Я поворачиваюсь к нему лицом и переношу руку на поясницу Марлоу, притягивая ее ближе к себе.
— Кто твой друг? — Спрашиваю я, делая небольшую паузу, прежде чем протянуть руку мужчине.
— Меня зовут Гэвин. — Он крепко пожимает мне руку, ничуть не обеспокоенный тем, что я встал между ними. — Приятно познакомиться.
И тут я замечаю его обручальное кольцо.
— Гэвин — один из моих самых дорогих друзей и куратор в «The Artist». Он организовал мою выставку. — Говорит Марлоу, ободряюще похлопывая меня по груди.
Я ворчу в знак признательности. Друг он или нет, но мне не нравится, как он прикасался к Марлоу и как называл ее деткой. Возможно, я поступаю неразумно, но трудно не дать волю эмоциям, когда речь идет о Марлоу.
— Почему ты не рассказала мне об этом? Это невероятно.
Я жестом обвожу галерею.
Независимо от причины, я бы хотел, чтобы она отправила мне приглашение, чтобы я мог быть рядом с ней с самого начала. Я знаю, что не должен, но меня беспокоит, что другой мужчина является ее главным источником поддержки сегодня вечером, в то время как хотел бы, чтобы это был я.
Я сделаю все, чтобы в следующий раз так и было.
— Я не хотела беспокоить тебя, когда у тебя столько всего происходит. Кроме того, это всего лишь небольшая выставка в галерее. Ничего особенного. — Говорит она, изо всех сил стараясь преуменьшить ситуацию.
— Ничего особенного? Ты ведь шутишь, да? — Гэвин насмехается. — Марлоу, несколько покровителей прилетели из Европы, чтобы посетить твое сегодняшнее шоу. Если это не является достаточным доказательством того, что дело серьезное, то мы продали все работы из твоей коллекции, кроме одной, а выставка началась всего тридцать минут назад.
— Я покупаю последнюю картину. — Говорю я Гэвину.
— Ты уверен? Она самая дорогая в коллекции. Она стоит девяносто…
— Стоимость не имеет значения. Я хочу ее. — Заявляю я, не оставляя места для споров.
— Считай, что дело сделано. — Он бросает на нас с Марлоу знающий взгляд. — Я отмечу эту картину как проданную. Приятно было познакомиться, Дилан.
Он уходит, оставляя нас с Марлоу в напряженном поединке.
— Ты понятия не имеешь, какую картину купил. Что, если она тебе не понравится?
Марлоу зашипела, вырываясь из моих объятий.
— Ты ее создала. Конечно, она мне понравится. — Убежденно говорю я.
Она смотрит на меня, ошеломленная моим заявлением. Через несколько секунд ее взгляд становится бурным, и она хватает меня за руку, увлекая за собой в заднюю часть галереи, подальше от толпы. Она не останавливается, пока мы не оказываемся в укромном уголке, подальше от посторонних глаз. Она отпускает мою руку и обращается ко мне.
— Я думала, ты в командировке. — Скептически говорит она.
Я с тревогой провел рукой по волосам.
— Я был…Я есть. — Поясняю я. — Сегодня утром у меня были деловые встречи, и мама предложила всей семье улететь на выходные, чтобы погостить у Джека и Пресли. Именно она предложила мне, моим братьям и сестре приехать сюда сегодня вечером.
Марлоу невесело усмехнулась.
— Квинн упоминала, что твоя мама заходила в «Brush & Palette» на прошлой неделе. Я не думаю, что Квинн упоминала о моем шоу. Твоя мама не остановится ни перед чем, пока мы не встретимся, да?
— Надеюсь, что нет. — Признаюсь я.
Поначалу ее вмешательство в мою романтическую жизнь казалось мне далеко не забавным, особенно когда она была полна решимости свести меня с Марлоу. Однако теперь я благодарен ей за вмешательство, потому что это единственная причина, по которой я здесь сегодня.
— Дилан? — Шепчет Марлоу.
— Да?
— Неважно, как это произошло. Я рада, что ты здесь.
— Я тоже, солнышко.
Я провожу нас назад, пока она не оказывается прижатой к ближайшей стене, а ее глаза смотрят на меня.
Я устал танцевать вокруг неизбежной истины, что Марлоу и я принадлежим друг другу, и у меня есть все намерения дать ей почувствовать, каково это — быть моей.