— Спасибо. — Бормочет Марлоу, открывая первую страницу.
Она только начала читать, как Лола прерывает ее.
— Эй, Марлоу.
— Да, Лола?
— Я люблю тебя. — Шепчет Лола, обхватывая Марлоу за талию.
Я замираю на месте от признания моей дочери. Я никогда не слышал, чтобы она произносила эти три слова кому-то, кроме меня и моих родителей, даже братьям и сестре. У Марлоу туманные глаза, она смотрит на мою дочь с обожанием и преданностью.
Когда-нибудь мы сможем стать настоящей семьей.
Эта мысль не вызывает у меня паники или смятения. Более того, я думаю о том, как сделать это реальностью.
— Я тоже тебя люблю. — Благоговейно говорит Марлоу, поглаживая Лолу по волосам.
Она смотрит в мою сторону, и ее глаза расширяются, когда видит, что я стою в дверном проеме. Улыбаюсь ей, побуждая продолжать.
Когда она возвращается к чтению, я понимаю, что тоже влюбляюсь в Марлоу Тейлор. Все, что я могу сделать сейчас, — это надеяться, что жизнь, которую мы с Лолой можем предложить, окажется для нее достаточной. Потому что, если она покинет Аспен Гроув, я не думаю, что мы с Лолой когда-нибудь оправимся.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
— Марлоу? — Слышу я голос Дилана снизу.
— Я в своей студии. — Кричу я в ответ.
Я наношу последний штрих на красно-желтый тюльпан, когда он входит в дверь с огромной вазой цветов в одной руке и одеялом в другой. Он выглядит неотразимо очаровательно в угольно-серых брюках, белой рубашке на пуговицах и кобальтово-голубом галстуке. Его волосы взъерошены, словно он весь день проводил по ним рукой, и ухмыляется от уха до уха.
Я никогда не устану видеть его улыбку.
Выключаю музыку и кладу нож для палитры на рабочий стол.
— Я скучал по тебе сегодня. — Говорит он, подходя ко мне, чтобы поцеловать. — У меня для тебя вот это.
Он протягивает мне букет, в который входят розовые гвоздики, фиолетовые альстромерии, белые помпоны, фиолетовые статицы, лавандовые и розовые розы.
Последние несколько недель с Диланом и Лолой были идеальными. Дилан постоянно придумывает заботливые жесты, чтобы показать, что я ему небезразлична, а мое сердце чуть не разорвалось, когда Лола призналась мне в любви на прошлой неделе.
— Они прекрасны. — Трясущимися руками я беру вазу и ставлю ее на соседнюю полку. — По какому поводу?
— Вчера ты упомянула, что твой предыдущий букет завял, и я заехал в «Blooms» по дороге домой, чтобы купить тебе свежий. Я знаю, как важно для тебя иметь букет для вдохновения.
Он помнит, как я это сказала?
Меня переполняют эмоции. Из всего, что Дилан сделал для меня, это имеет самое большое значение. За все эти годы я покупала себе бесчисленное количество букетов, но ни разу никто не подарил мне ни одного. Для меня важно, что он выслушал меня и сделал что-то доброе просто потому что знал, что это доставит мне радость.
— Это невероятно заботливо с твоей стороны.
Мой голос дрожит, а на глаза наворачиваются слезы.
— Эй, в чем дело? — Он хмурится, обнимая меня, и вытирает слезу с моей щеки. — Я не хотел тебя расстраивать.
Я качаю головой в ответ на его беспокойство.
— Это счастливые слезы. Никто никогда раньше не дарил мне цветы, веришь или нет.
— Черт, солнышко. — Он сжимает меня крепче. — Я буду покупать тебе цветы каждый день, если это сделает тебя счастливой.
Я влюбляюсь в этого мужчину.
— Спасибо. Как все прошло в доме твоих родителей? — Спрашиваю я.
— Отлично. Когда я уходил, Лола и Ваффлз обнимались на диване и смотрели «Блуи».
Джоанна и Майк спросили, могут ли Лола и Ваффлз переночевать у них сегодня. Я уверена, что это была идея Джоанны, чтобы мы с Диланом могли побыть наедине.
— А что, если Ваффлз что-нибудь сломает или Лола будет скучать по тебе, пока ее нет?
— Вот так. — Дилан крепче прижимает меня к своей груди. — Это только на одну ночь. — Напоминает он мне. — У Лолы было много ночевок в доме моих родителей, и они влюблены в Ваффлза. Я уверен, что он будет вести себя наилучшим образом, если получит сегодня столько закусок, сколько я думаю.
Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться.
— Есть какая-то особая причина, по которой ты взял это с собой?
Указываю на одеяло, все еще спрятанное у него под мышкой.
— Есть. — Загадочно отвечает он.
Я наблюдаю, как он разворачивает одеяло и кладет его на пол.
Когда Дилан закончил, он встал передо мной, так что нас разделяют всего несколько сантиметров.
— Понимаешь, у меня есть соседка, которая чертовски сексуальна, когда сидит в своей студии и рисует. Это гипнотизирует — смотреть, как ее бедра покачиваются в такт музыке с каждым взмахом ножа для палитры. — Он аккуратно стирает пятно розовой краски с моего лба и растирает его между пальцами, пока говорит. — В последнее время у меня появилась фантазия, в которой я вижу палитру с красками и ее обнаженную на полу.