Дальше я впала в транс. Он плавно перешел в дремоту и вскоре превратился в полноценный здоровый сон. Так что всю ту чушь, которая касалась географии и политического положения государства Сегал на данный момент, я благополучно пропустила.
— Ваше высочество! — ввинтился голос профессора в мой мирный и приятный сон. В нем я безмятежно лопала громадное пирожное со сливками и вволю заливалась кисло-сладким морсом.
Обиженно вздрогнув и быстренько запихав в себя остатки пирожного, я открыла глаза и уставилась на Занука как на врага всего трудового народа:
— Да-а?
— С вами все в порядке? — деликатно поинтересовался мужчина.
— Здоровье в порядке, спасибо зарядке! — бодро отрапортовала я, комфортно потягиваясь. — Благодарю, все было более чем познавательно!
— И что вы запомнили? — поинтересовался профессор, внимательно рассматривая одну заспанную особу через монокль.
— Начиная с десятого века от восшествия Марая и заканчивая нынешним, восемнадцатым, религиозное государство Сегал в ущерб иным союзам сохраняло верность одной-единственной основной идее: удержанию и расширению всеми средствами — и военными, и политическими — своей территории, — преданно глядя на него, повторила я слово в слово.
Не удержавшись, добавила:
— А мне, значит, хунтенок достался. Будем вместе нести военную обязанность, не смыкая глаз.
Господин Занук расплылся в довольной улыбке:
— Ваше высочество! Я даже не смел надеяться на подобное усвоение сложного материала! А уж ваши прекрасные намерения! Они в высшей степени похвальны. Мало какая женщина стремится настолько полно разделить обязанности мужа, и уж далеко не всякая из дам способна объять своим слабым умом, как это важно!
Мне было безумно приятно хоть от одного из учителей получить лестную оценку. Стремясь продемонстрировать свое весьма благожелательное отношение, я сцепила руки в «замок» и потрясла ими с одной и другой стороны лица.
— Что это за странный жест? — изумился ученый муж.
— Это значит: все «о'кей» и «в Багдаде все спокойно!» — вырвалось по недоразумению. — Ой, извините, неточно выразилась. Это новый жест, привезенный мной из далеких странствий, означающий: «Мне приятно слышать вашу похвалу и я постараюсь ее оправдать!»
— Как мило! — просиял профессор. — А вы не могли бы еще раз повторить?
— Да, пожалуйста! — Для хорошего человека и снега зимой не жалко!
В общем, господин Занук остался тренировать полученные навыки, а я на цыпочках, гремя обручами и шурша юбками, удалилась за дверь, где и попала в гостеприимно расставленные объятия Лары.
— Ваше высоч… — начала горничная, приседая.
— Можно короче? — простонала я, прислоняясь к стене. — Сегодня был безумный день!
— Ужин в вашей комнате! — по-военному коротко отрапортовала дева, исправно поедая начальство глазами умильной преданности.
— Молодец! — оживилась я. — Веди меня, мой друг, скорей, и мне бокал вина налей!
— Прошу следовать за мной, — как-то странно посмотрела на меня горничная и порысачила по лестницам и пустынным коридорам в направлении моей спальни мимо бесконечных запертых дверей, многочисленных портретов чьих-то предков и железных останков рыцарей с щитами.
Не понимаю, а куда остальные люди девались? Ни слуг в громадном доме, ни гостей, ни хозяев. Будто повымерли. Только внизу у входа громыхает стража.
— Эй, не так быстро! — пыхтела я в своих юбках сзади.
Лара сбавила темп, и мы уже образцово-степенно прошагали в нужном направлении. По приходу ловкая горничная уверенно стащила с меня обмундирование, нацепила ночную рубашку с халатом и так же шустро сервировала ужин.
— Теперь я знаю, почему правящих особ кругом обвешивают орденами, — простонала я от невыразимого счастья, ощупывая целостность своего организма. — Им не просто награды нужно выдавать, а еще и молоко за вредность! Двойную пайку!
— Кушайте-кушайте, — вилась вокруг меня Лара, подкладывая лакомые кусочки. — Вы такая худенькая…
Да уж, намек, тонкий до безобразия!
— Ты считаешь, мужики не собаки — на кости не бросаются? — прочавкала я. — Что ж мужиков тогда «кобелями» называют?
— Э-э-э… — Горничная не нашлась что ответить на провокационный вопрос и налила мне бокал вина.
После сытного ужина служанка предложила мне почитать книжку, но я настолько устала, что заползла под нагретое одеяло и мгновенно отрубилась.
Уже засыпая, ощутила приятное расслабление от мягкого массажа, исполненного умелыми руками горничной. Этот приятный ежевечерний ритуал исполнялся ею неукоснительно весь месяц. Мало того, впредь она старалась не доводить меня до полуобморочного состояния, и я получала массаж немножко раньше, чем успевала рухнуть и заснуть. Горничная баловала также будущую аристократку и всевозможными ароматическими маслами. Меня, словно одалиску, на полном серьезе готовили к объятиям султана, чтоб ему полжизни икалось.
Утром следующего дня я настояла на прогулке. Скромно одетую, словно простолюдинку, меня сопровождали толстый лакей и моя горничная. Вопрос необходимости променадов утрясали Лара с Зануком Училой. Не знаю, что они там графу наплели, чем острую нужду в лесных вылазках аргументировали, но меня стали выпускать наружу попастись… э-э-э, погулять.
Когда горизонт перестали загораживать спины челяди, я удивленно осмотрела свое бывшее жилище со стороны. Что могу сказать: все это время я жила в средневековом замке! Настоящем. А это значит, что он стоял на отшибе, одиноко высился на крутой горе, был… не то чтобы огромный и очень, очень мрачный. Круглый донжон серого камня, почти без окон, был присоединен квадратным строением, похожим на галерею, к высокой квадратной башне с многочисленными готическими узкими окошками.
Все здание замка было украшено массивными каменными зубцами и множеством налепленных, будто ласточкины гнезда, башенок поменьше. Вокруг замка пламенели листьями кусты дрока и другие кустарники, скрывая подножие здания. Красота.
Очевидно, когда-то это была настоящая военная крепость, приграничный форт на стратегически важном месте. Но… время шло, и теперь в нем дрессируют будущих принцесс для соседнего государства. Я хихикнула. Знали бы аристократы, каким местом я «прЫнцесса», на подвязках бы удавились!
Мы мирно побродили где-то часа два-три, насобирали грибов, половину которых (мою!) кухарка потом отправила на помойку с характеристиками «бледная поганка», «ведьмин гриб» и «грызлево полотенце». И вернулись домой в отличном настроении. Мое внутреннее угнетение сошло на нет, даже дышать стало легче.
Мы еще не раз отправляли на кухню с помощью Лары алые плоды боярышника и шиповника, почти спелые орешки лещины и прочие дары леса. Несколько раз набирали полный передник и корзины груздей и опят. Частые прогулки придали румянец моим щекам и не дали угробить здоровье замковой затхлой сыростью, гуляя каждый день на свежем воздухе, я оттаяла всей душой, прочувствовала себя настоящей принцессой и насладилась тем единственным преимуществом, которое смогла реально получить от нынешнего неопределенного статуса: иллюзией свободы.
Почти две с лишним недели мы мирно прогуливались перед занятиями, дышали свежим воздухом и расслаблялись от жесткой муштры.
Как я ни приглядывалась к тропинкам и окрестностям, сбежать не было никакой возможности. Нас с черного хода прямо из замка выпускали в лес по узкой тропинке. Провожатые стерегли меня зорко, и мы никогда не отходили далеко от графского жилища.
Но все равно, было очень приятно. Мини-путешествия многое дали в плане душевного спокойствия.
А потом, как обычно, меня нашли неприятности. В одну из прогулок на нас напали трое грабителей, замотанных с головы до ног в плащи с глубокими капюшонами. Лакея ударили по темечку. Лару небрежно отшвырнули прочь, а меня в очередной раз умело снабдили кляпом и мешком на голову. Мешок поверху спеленали веревкой и вместе с содержимым поволокли куда-то.