13 – в переводе «Пух и перья»
8
Как только Кемп сошёл с трапа парохода в Дувре, тут же отправился прямым ходом в Беркшир к
Олистеру Астору, предоставив Экчери самому устраиваться в гостиницу. Молодого человека ещё «штормило», но уже, слава Богу, не выворачивало наизнанку по 3 раза на дню.
Олистер Астор встретил гостя любезно. Даже сквозь непроницаемую маску знаменитой английской сдержанности, было видно, что обрадовался. Это было ожидаемо – ещё бы, прибыл долгожданный договор! Чего Кемп не ожидал, так это увидеть не просто пожилого джентльмена, а инвалида, прикованного к креслу. Но сути дела это обстоятельство не меняло, и Кемп не собирался идти в разговоре на поводу у шевельнувшегося сострадания. После ритуальных вопросов и столь же стандартных ответов о дороге, погоде, самочувствии и чае, сразу приступил к делу.
– Мистер Олистер, прежде чем мы приступим к подписанию договора, я хочу встретиться с леди Беркерри.
(Кемп специально сказал о леди Мисти, а не о мисс Шейле, не желая сразу выкладывать карты на стол, раскрывая, что знает о сумасшествии графини, чтобы посмотреть реакцию). «Ох, уж, эти американцы, – внутренне сморщился Олистер, – такие деловые, напористые, бесцеремонные». Но ни один мускул не дрогнул на его лице, с вежливой, ничего не значащей улыбкой, он произнёс:
– Сэр Гамильтон, Вы же знаете, что это не возможно. Мы уже подписали с Вами Договор о конфиденциальности.
– Мистер Олистер, при всём уважении к Вашему возрасту и состоянию здоровья, я не подпишу договор о покупке дома, пока не встречусь с леди Беркерри лично.
– Сэр Гамильтон.., – начал говорить адвокат, но Кемп остановил его жестом.
– Мистер Олистер, я не хочу тратить своё и Ваше время на обсуждение данного Договора. Если нарушение Договора о конфиденциальности и может навредить деловой репутации англичанина, то я, как Вы знаете, американец. В Америке он никому не интересен. А лично меня не волнуют никакие соображения морали, чести и честности. Только голая выгода. Лучше я расскажу Вам, что будет, если Вы не обеспечите мою встречу с графинями Беркерри. И как будут развиваться события, когда я встречусь с ними. Итак, если Вы будете упорствовать в соблюдении Договора о конфиденциальности, я подам на контору «Астор и сыновья» в суд, где докажу, что Вы вступили в преступный сговор с мисс Шейлой Беркерри, сокрыв правду о недееспособности леди Мисти Беркерри, тем самым заранее обеспечив ничтожность Договора о купле-продаже дома в Гемпшире. Кроме того, на суде всплывёт связь мисс Шейлы Беркерри с сетью мошеннических контор, таких как «Horns&hooves», «Legs&horns», «Down&feathers», через управляющего делами семьи Беркерри Трикстера Смита, который, о, какое совпадение, является также и главарём сей преступной сети. А, возможно, и наоборот. Главарём является мисс Шейла, а он только исполнителем. Через её имя и Ваша «честность» и «честь» будет замазана двойным слоем грязи. Не знаю, насколько Вам это будет важно, но все бесчестные дела вашей шайки выплывут наружу, сделка о покупке дома будет сорвана. Я не потрачу напрасно деньги и получу дом в Гемпшире за бесценок у государства.
В течение длинной речи Кемпа лицо Олистера Астора несколько раз меняло цвет – от возмущённого красного до встревоженного белого. К концу стало испуганно-серое. Вся его английская чопорность улетучилась без следа. Он уже набрал воздуха, чтобы сказать что-то своему визави, когда тот сделал паузу, но Кемп опять остановил его:
– Вы ещё не выслушали, что будет после того, как я встречусь с графинями. Дом я получу и в этом случае. Не истратив ни пенни, ни цента. Но! Их имена, состояние здоровья леди Мисти Беркерри – всё останется в тайне. Не выплывет наружу и ваш бизнес. Я с уважением отношусь к любому бизнесу, пока это не затрагивает мои интересы. Ваша честь и честь семьи Беркерри не будут затронуты. Вот такой выбор стоит перед Вами, мистер Олистер. Я даю Вам сутки на размышление. Приду завтра за ответом в это же время. И ещё – не пытайтесь предупредить мисс Беркерри или Трикстера Смита. Ваши дома находятся под пристальным наблюдением моих агентов. А теперь разрешите откланяться.
Кемп уже привстал с кресла, чтобы уйти, но его остановил Олистер Астор:
– Сэр Гамильтон, останьтесь. Мне не нужно время на размышление. Вы предельно ясно изложили свои намерения. И их последствия. Вы во многом ошибаетесь и отсюда сделали неверные выводы. Но я ясно вижу, что моим словам Вы не поверите. Кроме того, многое я не могу рассказать. Это может сделать только мисс Шейла. Я напишу записку, благодаря которой девочка примет Вас.