Крис ошарашено смотрит на меня. Я чувствую, что сейчас разрыдаюсь окончательно, и делаю глубокий вдох, снова вытирая слезы, приказывая глазам перестать плакать. Я подхожу к нему, принуждая себя увидеть кого-то нового, не видеть Кэла, а увидеть... Криса.
– Я... прости. Пожалуйста, не плачь, – его голос дрожит, а лицо Криса – я еще таким не видела.
Я вижу, как он нервно оглядывается по сторонам, руки в поисках кармана, и вытаскивает платок, очень похожий на те, которые обычно бывают в фастфудах. Я беру его и вытираю глаза.
– Я знаю, ты не просил этого, – говорю я. – Знаю, что это не твоя вина. И я знаю, что ты хочешь верить в то, что это все не твои проблемы, но это так, и мои тоже... Но это не проблемы Кэйлен . – Я очень хочу принять тот факт, что ты не Кэл, что ты не мой муж, но у меня не получается. Но я не могу освободить тебя от обязанности быть отцом Кэйлен . Ты – часть ее, – говорю я достаточно упрямо, чтобы передать весь смысл, но в то же время достаточно мягко, чтобы не испугать его, – и в этом я точно уверена. Это все, что я могу тебе сказать.
Снова наступает тишина.
Я подхожу к дивану и сажусь, закрывая голову руками. Через пару минут я слышу, как Крис садится рядом со мной. Я поворачиваюсь к нему, он задумался, сложив руки. Я никогда не видела его... Кэла... таким раньше. Кэл никогда не подавал виду, что что-то не так, кроме того единственного случая, когда он был чем-то расстроен, он всегда пытался скрыть это. И у него это очень хорошо получалось.
– Мои родители сказали, что он... Они описывают его как... – Крис останавливается на полуслове, как будто пытается найти правильные слова, боясь меня обидеть.
– О, я знаю, – отвечаю я. – Твой отец не постеснялся рассказать мне, что он думает о Кэле, – говорю я со вздохом.
– А он... он был...?
– Тот человек, которого описывают твои родители – таким со мной Кэл не был, – говорю я ему, внимательно рассматривая свои руки. – Не пойми меня превратно, он мог быть высокомерным, трудным и насмешливым... очень, – честно рассказываю я. – Но это еще не все, что было в нем, – в защиту добавляю я. – Он был гораздо больше, чем это. Он мог быть добрым... заботливым... защитником, – улыбаюсь я, вспоминая наши прежние отношения, как я была влюблена в Кэла, как в школе, когда была влюблена в учителя. Боже, Кэл взял меня за палец. Я смеюсь над нелепостью этого жеста. – Он очень умный, уверенный и умеет убеждать, он мог говорить с кем угодно, делая то, что хочет. Он был красив, невероятно сексуален... – продолжаю я со смехом, прежде чем понимаю, что я только что сказала... «О Боже, я сказала это вслух!»
Я мельком смотрю на Криса и вижу, что его щеки ярко-красные. «Он покраснел!» Я понимаю, что за всю свою жизнь я никогда не видела, чтобы Кэл краснел. Смотрю пристальнее... «Скажи же что-нибудь!»
К счастью, звонок его телефона нарушает это неловкое молчание. Крис вынимает и смотрит на него.
– Извини, – говорит мужчина.
Я киваю, и он отходит на несколько шагов, чтобы ответить на звонок. – Привет! Да, я знаю, что-то случилось? – по его тону голоса я могу понять, что звонит она. – Я уже еду прямо сейчас... Увидимся... Я тоже тебя люблю.
Я не могу подавить приступ ревности... больше ревности, чем приступ боли... больше похоже на то, что кто-то просто ударил меня в живот и встал на грудь. Человек, которого я люблю, или человек, который похож на человека, которого я люблю, одним и тем же голосом признается в своей любви другой женщине. Понимаю, что это она, он трогает ее за руки, целует... «О, Господи, мне нужно перестать думать об этом».
– О том дне... Я обычно не такая, – потираю шею.
– Ничего, забыли, – искренне говорит он.
– Она знает обо всем этом? – спрашиваю я, когда Крис вешает трубку, но мое внимание сосредоточено на потолочном вентиляторе.