Что я могла ответить на нечто подобное?
– Ее зовут Лорен, – не могу не прошептать я.
Погодите, это не правильно. «Проснись, гений!» – мысленно кричу я.
– То есть, меня зовут Лорен, – смеюсь я, надеясь, что музыка скроет мой нелепый ответ, и я не умру от смущения прямо здесь. К счастью, клетки моего мозга освобождаются от хватки гормонов и заставляют протянуть ему руку.
Он улыбается так, будто это его забавляет. Думаю, меня бы тоже позабавило, если бы женщина с высшим образованием выставила себя идиоткой от того, что я просто облизнула губы.
– Я Кэл, – отвечает он.
Глава 3
27 апреля 2011 года
Я открываю глаза и поворачиваюсь, чтобы увидеть, что Кэл все еще спит. Спящим, он кажется совсем другим человеком. А просыпаясь, становится уверенным, холодным, способным контролировать все в любой ситуации. Думаю, это единственное время, когда он не возводит стену, за которой всегда что-то проектирует и планирует, и уровень его защиты снижается. Эту стену он строит даже со мной.
Я прикасаюсь к локону его волос и поправляю его. Он начинает просыпаться, так что я отворачиваюсь и ложусь на подушку. Он знает, что я проснулась, но не говорит ничего, чтобы признать это.
Его пальцы пробегают по моим волосам, затем очерчивают мягкую линию на шее и моментально останавливаются на пояснице. Там он начинает выводить пальцами свою роспись, что заставляет меня закатить глаза и одновременно покрыться мурашками. Это его способ говорить «Доброе утро» – дразнить меня. Я чувствую, как Кэл встает с постели, до меня слабым звуком доносятся его шаги, когда он идет в ванную и затем закрывает дверь. Я переворачиваюсь на спину, запутывая себя в простынях.
У меня вырывается вздох, когда я вспоминаю события прошлой ночи. От воспоминаний по телу бежит дрожь, и я пытаюсь выбросить эту мысль из головы. Он может заставить меня чувствовать себя желанной и гармонировать со мной физически, но его мысли могут быть далеко-далеко в эмоциональной пустыне. Раньше он не был таким. Я не могу сказать точно, когда он изменился, но он начал обижаться на меня или, может быть, на наш брак. Я не уверена, на что именно, и есть ли вообще разница. Мы говорили об этом раньше – по крайней мере, я пыталась говорить, а Кэл не относился к этому серьезно, говоря, что у меня паранойя, и я слишком остро реагирую. Теперь я не говорю, я злюсь.
Раньше я не была постоянно злой и мстительной, но сейчас это мой защитный механизм, который так реагирует на него. Как будто это единственный способ сохранить здравый рассудок. Он воздвигает стену, за которой не видит меня. Я вижу лишь то, что он позволяет мне видеть. Я знаю его три года, и для меня он до сих пор как незаконченный паззл. Иногда я по-настоящему злюсь, желая кинуть мозаику в стену и сдаться.
К несчастью, я всегда берусь за нее снова, позволяя загадке полной картины увлечь меня. Кажется, вот в чем мы нашли спасение – в эмоциональных играх. Мы оба в них играем. Он заставляет меня играть, а все, чего хочу я – чтобы они закончились, и все было как раньше, до нашего брака. Если бы мне это удалось, я бы просыпалась каждое утро и говорила ему, как сильно его люблю.
Теперь я просто держу все чувства при себе до тех пор, пока не переполнюсь эмоциями, как вчера, когда мне на помощь пришла бутылка вина – плохая привычка, которая у меня появилась после того, как Кэл оставил меня одну на несколько дней.
Он говорит, что работает. По большей части я ему верю, и какое-то время меня удовлетворяло то, что я делю его с его же работой. Меня никогда не посвящали в особые детали, кроме того, что он работает в особом подразделении корпорации «Крест Филд» – компании, которая держит в своих руках все, начиная от недвижимости и заканчивая оптовыми продажами и очень сомнительными инвестициями.
Кэлу удобно, что его должность настолько конфиденциальна, что он даже своей жене не может сказать, где его носит весь день. Когда я начинаю жаловаться, он отвечает, что я знала все это, когда мы встретились. И я знала, но ведь принимать неожиданные визиты от парня более захватывающе, когда вы не живете вместе. Картина не такая радужная, когда ты почти все время сидишь дома одна, и тебе кажется, что твой муж просто проходил мимо и решил заглянуть к тебе, а не живет вместе с тобой.
Я смотрю в окно, где светит солнце. Должно быть, он раздвинул занавески. Я прихожу к двум умозаключениям: либо он пытался разбудить меня, либо позлить. Что бы там ни было, я этому не рада.