Она подняла голову. Солнечный свет стал ярче. Было уже одиннадцать утра, но ей казалось, что прошло гораздо больше четырех часов с того момента, как они с Шоном почувствовали запах дыма.
– Сейчас я забинтую ему ногу, и его можно будет поднять наверх.
Люси подняла марлю и увидела, что кожа покраснела и стала приобретать пурпурный оттенок. Она насыпала на рану антисептик, и Шон вздрогнул. Люси проглотила еще одно прости, взяла чистый бинт и перевязала рану.
– Я закончила, – сообщила она.
– Одну минуту, – сказал Роган.
Люси сложила медицинские принадлежности, присела рядом с Шоном и взяла его за руку.
– С тобой все будет в порядке, – сказала она, скорее для себя, чем для него.
Он обнял ее за плечи, и она положила голову ему на грудь, с трудом сдержав слезы. И почему она собралась заплакать? С ним все хорошо. Несколько дней Шон не сможет бегать, но он ничего не сломал. И не умер.
И все же она тихонько всхлипнула.
– Люси?
– А, ерунда…
– Я в порядке. И ты это знаешь.
– Да, знаю.
Он поцеловал ее в макушку, и из ее глаз хлынули слезы. Люси не понимала, почему так расстроена. Она вытащит Шона из ямы, отвезет его в хижину, позаботится о том, чтобы у него не было осложнений после сотрясения мозга, и к завтрашнему дню…
А если бы он погиб?
Она так многое хотела ему сказать, но не знала как. Мысль о смерти Шона приводила ее в ужас. Люси уже теряла людей, которые были ей близки. Ее кузина. Бывший парень. Брат Патрик, пролежавший в коме два года, и, хотя Люси молилась о нем каждый день, она не надеялась, что он придет в себя. То, что он выжил и стал прежним, оказалось настоящим чудом.
Несмотря на обретенную силу и способность сдерживать эмоции, Люси чувствовала, что вся ее защита рушится, когда представляла себе мертвое тело Шона на дне шахты.
Следовало отдать Рогану должное – он не стал говорить с ней об этом. Возможно, понимал ее лучше, чем она понимала себя.
– Ты готов? – наконец спросила Кинкейд.
Он посмотрел ей в глаза. У нее перехватило в горле, когда она увидела, что оно исказилось от эмоций.
– Я люблю тебя, Люси.
Скажи: «Я люблю тебя». Скажи ему.
Она хотела ему ответить, но только не здесь. Сейчас все чувства смешались – страх и облегчение, радость и боль.
Вместо этого Люси его поцеловала.
– Как твое плечо?
– Болит, но я снова владею правой рукой. Пожалуй, пришло время выбираться отсюда.
Люси помогла Шону надеть ремни, пока он продолжал сидеть – ему трудно было перенести вес на забинтованную ногу. Потом – встать. Ему пришлось опереться на нее, и Кинкейд поняла, что он испытывает сильную боль, которую всячески пытается скрыть.
– У тебя будет много синяков, – сказала она.
– Я рассчитываю, что ты поцелуешь каждый из них. И не исключено, что тебе придется меня искупать.
– Я готова на жертвы.
«Интересно, сумею ли я уговорить врача навестить Шона», – подумала Люси.
Она вновь ощутила запах разложения. На этот раз Шон также что-то почувствовал и посмотрел в сторону уходившего в темноту туннеля.
– Я почувствовала этот запах, как только спустилась сюда, – сказала Люси.
– Нет, – сразу возразил Роган, поняв, что она намеревается делать.
– Я не собираюсь уходить далеко, обещаю. Просто проверю. Если я ничего не увижу через несколько футов, то сразу вернусь обратно. – Она отстегнула пояс. – Я не стану рисковать, Шон. Скорее всего, это какое-то животное. Но на всякий случай… – Она не договорила.
– И если ты не проверишь сейчас, то вернешься сюда завтра.
– Ты хорошо меня знаешь.
Мужчина легко поцеловал ее в щеку.
– Лучше, чем ты сама себя знаешь.
Его последние слова смутили Люси.
– Он готов! – крикнула она Тиму.
– Ладно, Шон, я включаю лебедку, – ответил тот.
Сначала Роган ощутил рывок, потом начал медленно подниматься наверх. Здоровой ногой он отталкивался от стенки, а руками держался за веревку.
Как только раненый оказался наверху, Люси с облегчением вздохнула.
– Позаботься о том, чтобы Шон пил воду и был в тепле. Я буду готова через несколько минут.
Люси взяла палку, чтобы помечать свой путь – ей совсем не хотелось заблудиться, – и направила луч фонарика в туннель, отходивший от вентиляционной шахты.
Она знала о рудниках совсем немного, но понимала, что они могут быть очень опасными. Этот рудник давно закрыли, поэтому главную угрозу представляли обломки, мусор и тупики, оставшиеся от прежних работ.
Она царапала палкой стену, чтобы оставить след. По большей части стены были каменными, но попадались и деревянные опоры.