– Полагаю, ты не станешь ждать меня в машине, – сказала она.
Шон скептически приподнял бровь.
– Перестань, Люси.
Кинкейд с ворчанием распахнула дверь. И почему она удивилась? Ни одного из ее четырех братьев не остановило бы падение с высоты второго этажа или дюжина швов.
Девушка вышла из машины, и Шон двинулся за нею, прихрамывая, туда, где у края шахты стояли помощник шерифа и мужчина из пожарно-спасательной команды, которые наблюдали за их приближением. У Люси появилось дурное предчувствие, когда она оказалась возле шахты.
– Привет, – сказал Шон, дружелюбно помахав рукой.
– Вы заблудились? – спросил помощник шерифа.
– Вовсе нет, – ответил Роган. – Именно я тот счастливчик, который упал в шахту.
Полицейский не улыбнулся.
– Вам повезло, что вы не свернули себе шею.
Внутри у Люси все сжалось. Неужели ее неспособность забыть о падении Шона свидетельствует о посттравматическом синдроме? Она не могла контролировать реакции своего тела, что было совсем на нее не похоже.
– Вот это я и имел в виду: мне везет. – Теперь Шон говорил совершенно серьезно. – Шон Роган. Люси Кинкейд. Люси нашла тело.
Он ничего не стал рассказывать ни о Люси, ни о себе. Если они узнают, что он частный детектив, а Люси принята на службу в ФБР, им будет труднее собирать информацию.
– Помощник шерифа Уэддл. А это Эл Гетти из пожарно-спасательной команды. Вы остановились у Хендриксонов?
Шон кивнул.
– Коронер уже здесь?
– Да, он только что спустил вниз свое оборудование.
– Я бы хотела к нему присоединиться, – сказала Люси. – Я нашла тело и могу показать, где оно находится.
Сначала Уэддл собрался возразить, но потом поднес к губам рацию.
– Хэм, ты на месте? Прием.
– Что ты хочешь? Прием.
– Здесь маленькая леди, которая нашла тело. Она хочет присоединиться к тебе. Прием.
Последовала долгая пауза. Уэддл не отрывал глаз от Люси. Он смеется над ней или им овладели подозрения?
– Шаффер говорит, чтобы вы отправили ее вниз. Прием.
– Вы слышали? – спросил Уэддл у девушки.
– Ты уверена, что хочешь туда спуститься, Люси? – тихо спросил Шон.
– Она не выходит у меня из головы, и я хочу убедиться, что действительно видела то, что видела.
– Прошу меня простить, – сказал Уэддл. – В чем вы хотите убедиться?
– В том, в какой позе она лежала.
– В какой позе? – спросил он.
Если прежде Уэддл не был похож на полицейского, то теперь в его глазах появился подозрительный блеск.
– Она лежала на спине, руки скрещены на груди. Мне показалось… – Люси поискала нужные слова, – что в такой позе не умирают. – Она застегнула молнию на куртке, вспомнив, как холодно было вчера под землей.
– Босс? – сказал Гетти.
– Пристегните ее к креслу.
Гетти пристегнул Люси к спасательному сиденью несколькими ремнями, закрепив их на ее плечах и бедрах.
– Вы готовы? – спросил он.
Она кивнула, задержав взгляд на голубых глазах Шона, и произнесла одними губами: «Я люблю тебя».
– С ней все будет в порядке внизу? – спросил Уэддл у Шона.
– Да, – услышала Люси ответ Рогана, пока полицейский еще не исчез из вида.
Внизу Люси познакомилась с Кеном Хэммондом, руководителем пожарно-спасательной команды, и заместителем коронера, Фрэнком Шаффером. Кен помог ей расстегнуть ремни.
Девушке показалось, что запах разложения, который вчера привлек ее внимание, сейчас исчез, но решила, что это из-за того, что стало заметно холоднее. Она решила проверить, как изменялась температура воздуха в последние несколько недель, хотя и не понимала зачем, ведь расследование предстояло вести коронеру. Шаффер жестом предложил ей отвести их к телу.
– Я оставила отметки на стене веткой, – сказала она, направляя луч фонарика на стены туннеля.
И действительно, неглубокие следы там остались.
– Разумное решение, – заметил Хэммонд. – В руднике множество туннелей. Я уже бывал здесь с офицерами инженерного корпуса армии, чтобы оценить ущерб после обрушения одного из туннелей. Но даже их карты не были полностью точны. Едва ли теперь есть люди, которые знают все местные туннели.
– А что здесь добывали? – спросила Кинкейд, осторожно шагая вперед.
– Главным образом железо, но в тридцатых удалось найти жилу с титаном, что позволило продолжать работу на руднике в течение всей Второй мировой войны, а также во время Корейской и Вьетнамской. Впрочем, после Второй мировой объем работ заметно уменьшился, но полностью рудник закрыли только в середине семидесятых.