– Клянусь, я их не брал. Клянусь по всем понятиям.
– Нет у тебя никаких понятий. Джейк, посмотри мне в глаза и скажи, что готов умереть, если взял мои деньги.
Джейк развернулся к нему лицом. Его рыжие волосы казались еще более огненными в ярком утреннем свете, а брови еще больше напоминали рога. Небритый подбородок выпятился вперед, между перекошенными губами были видны желтые зубы.
– Я клянусь, что у меня нет твоих десяти монет. Если я тебе вру, пусть меня поезд переедет.
– Ладно, Джейк, я тебе верю. Только куда же тогда могли подеваться мои деньги? Ты знаешь, что с собой я их не брал. Если они не у тебя, то где?
– Ты еще не обыскивал лагерь. Посмотри везде вокруг. Они должны быть где-то здесь. Давай, я тебе помогу искать. Не могли же они сами уйти.
Тим нервно бегал туда-сюда, без конца повторяя:
– Что будет, если я их не найду? Я не смогу поехать домой, я не смогу поехать домой в таком виде.
Джейк искал без особого усердия, сгибая свое большое тело, лениво рылся в хвое, заглядывал в мешок. Тим в поисках денег сбросил с себя всю одежду и стоял посреди лагеря нагишом, разрывая отрепья по швам.
В конце концов, чуть не плача, он сел на бревно.
– Можно больше не искать. Их здесь нет. Я не могу ехать домой. А я хочу домой! Господи, что скажет мама? Джейк, пожалуйста, они у тебя?
– Черт тебя дери, последний раз говорю – НЕТ! Еще раз спросишь – я из тебя все мозги вышибу.
– Ладно, Джейк, наверное, придется мне еще с тобой побродяжничать – пока снова не накоплю достаточно денег, чтобы поехать домой. Надо будет написать маме открытку, сказать, что меня срочно послали в поездку и я приеду повидать ее позже.
– Ну уж нет, со мной ты больше бродяжничать не будешь. Устал я от таких, как ты. Придется тебе самому ходить и самому добывать себе поживу, – заявил Джейк, а про себя подумал: «Я бы и хотел взять парня с собой, да не должен. Может, если он оторвется от меня, поумнеет, вернется домой – глядишь, что-нибудь из него и получится. Да, именно это ему и нужно: вернуться домой и рассказать правду».
Некоторое время они сидели рядышком на бревне. Наконец Джейк сказал:
– Малыш, если ты собираешься идти, лучше бы тебе уже двигать. Ну, давай, вставай, уже около семи часов, пора.
Тим поднял свой мешок, и они вместе вышли на дорогу. Джейк, крупный и мощный, рядом с Тимом выглядел как его отец. Можно было подумать, что маленький ребенок находится под его защитой. Дойдя до дороги, они повернулись лицом друг к другу, чтобы попрощаться.
Джейк посмотрел в ясные, наполненные слезами голубые глаза Тима.
– Ну, пока, малыш. Давай пожмем руки и разойдемся друзьями.
Тим протянул худенькую ладошку. Джейк обхватил ее своей огромной лапой и тряхнул от всей души – рука парнишки безвольно качнулась в его ладони. Когда Джейк отпустил ее, Тим почувствовал, что в руке что-то есть. Он разжал ладонь – на ней лежала десятидолларовая бумажка. Джейк поспешно удалялся, и Тим торопливо направился за ним. Быть может, то был лишь солнечный свет, отразившийся в его глазах раз, другой, а может, то и впрямь были слезы.
Ужас на болоте
– Слышь, Джеп, говорю тебе, ты все мозги, какие у тебя были, потерял, если собираешься переться дальше по лесу за этим каторжником.
Говоривший это мальчик был маленьким, с коричневым, как ореховая скорлупа, усеянным веснушками лицом.
– Это ты слышь, – отвечал Джеп. – Я очень хорошо знаю, что делаю, и твои дурацкие советы мне по фигу, так что заткни свой поганый рот.
– Господи, да ты рехнулся. Точно. Знай ма, что ты шастаешь по этому старому лесу, где полно привидений, и гоняешься за каким-то чертовым каторжником, она бы сказала: ты что творишь?!
– Лемми, тебя никто не спрашивает. И я вааще не просил тебя таскаться за мной. Можешь катиться домой, а мы с Питом пойдем дальше и найдем этого козла, а потом мы двое – слышь, только мы двое! – явимся и скажем поисковикам, где он. Правда, Пит, старичок? – Он погладил черно-рыжего пса, семенившего рядом.
Они молча прошли еще немного вперед. Мальчик, которого звали Лемми, не знал, что ему делать. Лес был темным, и в нем стояла пугающая тишина! Лишь иногда в деревьях вспархивала или подавала голос какая-нибудь птица, да когда тропинка бежала вдоль ручья, они слышали, как вода журчит по камням и бурлит в крохотных водопадах. Да, тут и впрямь было слишком тихо. Лемми бросало в дрожь при мысли, что придется возвращаться на опушку одному, но идти дальше в лес с Джепом было еще страшнее.
– Знаешь, Джеп, – сказал он наконец, – я, пожалуй, все же сматываюсь. Дальше я туда не пойду: этот каторжник может прятаться за любым деревом или кустом, а потом как выпрыгнет прямо на тебя – и убьет, совсем, до смерти.