К обезьяннику подошёл коп, зевая, произнёс:
- Ты, который у стены, подымайся.
Страх парализовал разум. Просить о помощи Роджера? Но он же предупреждал - попадаться в лапы копам, значит, подставлять своего благодетеля под удар.
Хмурый коп с красными от бессонницы глазами поднял на Фрэнка равнодушный взгляд.
- Это ты видел? - он бросил перед физиономией Фрэнка два листа бумаги с отпечатками пальцев. - Ну что, по-прежнему, будешь утверждать, что ты - Кармайкл, или скажешь, кто на самом деле? - Что молчишь, ублюдок?
Ловушка захлопнулась с оглушительным грохотом. В голове уже ясно вспыхивала картина мрачного цеха, ряды коек, серая лента конвейера. И ухмыляющееся лицо Саммерса. Хотя тот не узнал бы бывшую жертву, но вряд ли стал бы возражать из-за подобной замены.
Коп, лениво качаясь на стуле, изучал Фрэнка.
- Ну чего с ним будем делать? - наконец, проронил он. Зевнул всем ртом, поковырялся в зубах. - Как думаешь, может он входить в эту шайку?
- Вряд ли, - отозвался его товарищ. - Слишком чистенький. Маникюр-педикюр.
Ему явно не хотелось возиться с неизвестным бродягой.
- Ладно. Дайте ему по роже, - он ещё раз широко зевнул и углубился в бумаги.
Двое копов схватили Фрэнка под руки. Третий начал точно, методично избивать со знанием дела. Главный изредка поднимая глаза, со скучающим видом наблюдал за экзекуцией. Когда Фрэнк повис без чувств, он приказал:
- Выброси этот мусор и следующего веди.
Фрэнк очнулся на холодной, сырой земле, пошевелился, вздрогнув от острой боли. С трудом поднявшись, осмотрелся. Неужели он так легко отделался? Но тут же понял, что сильно ошибся. В призрачном лунном свете проявились новые персонажи, до леденящего ужаса похожие на тех, кого он видел в английском клубе. Их рожи, будто восковые маски поплыли от жара, образуя причудливые наплывы. Хотя одежда все ещё хранила цивилизованный вид. У одного существа в белом врачебном халате блестел над головой осколок зеркальца. У существа, отдалённо напоминающего женщину, на старомодном бальном платье сияли блестки. У третьего - в профессорском пенсне отражался лунный свет. Судьба будто схватила их за шкирку и выбросила в это странное место в том виде, в каком застала.
Сбежать Фрэнк даже не пытался. Весёлая троица окружила его, и начала колотить с такой жестокостью и силой, что быстро не оставила живого места. Трещали ломающиеся под ударами ребра. Правая рука, которой он пытался защитить глаза, повисла как плеть. Все тело, и так избитое копами, ощущалось теперь, как единый источник мучительной боли.
Даже, когда он упал ничком в лужу крови и замер, они ещё долго его колошматили. Угомонившись, стали обыскивать карманы. Нашли мелочь, но рассмотрев внимательно, бросили.
- Какой хорошенький, - прозвучал мелодичный голос, и Фрэнк ощутил, как кто-то стирает с его лица кровь.
- Рози, он пока не для тебя. Подожди пару деньков и будет в самый раз, - с издёвкой отозвался второй.
- Фи, Джим, ты грубый и невоспитанный извращенец, - фыркнула дама обиженно.
Потеряв к нему интерес, троица удалились. От боли он то проваливался во тьму, то возвращался в отвратительную действительность. Казалось, прошёл год, прежде чем он услышал голос:
- Посмотри, живой?
Кто-то присел рядом с ним и пощупал у него пульс.
- Живой, - ответил другой голос, более низкий и глухой.
- Человек?
- Похоже.
- Тогда, оттащим к нам.
Фрэнк ощутил, как кто-то похлопал его по щеке. Он попытался приоткрыть глаза, и увидел сквозь застилавшую кровавую завесу, стоящего рядом с ним мужчину средних лет, лысоватого, в широких старомодных брюках и жилете. Фрэнк пошевелился, но острая боль пронзила все тело, и он застонал.
- Лежи спокойно, - бросил ему мужчина.
«А как я иначе могу? Когда все тело болит так, как будто меня перемалывали в бетономешалке», - подумал Фрэнк с раздражением и заметил, что мужчина показал кому-то в сторону на пальцах цифру восемь.
- Не многовато? - буркнул недоверчиво тот, видимо, к кому обращалась эта просьба.
- Давай, давай быстрей, иначе наш мальчик окочуриться.
Вслед за уколом шприца в плечо, пронзила адская боль, в глазах засверкали яркие вспышки света, все тело стало бить, как будто электрическим током под высоким напряжением. «Наверно, так «поджаривают» на электрическом стуле».
Перед глазами все поплыло, он услышал только свой громкий стон, затем наступила полная темнота и тишина. Но когда сознание вернулось, жуткая боль сменилась на лёгкое покалывание, по телу разлилось приятное тепло, и мурашки побежали по коже.
Он заметил, что может двигать правой рукой, сломанная нога зажила. Он даже ощутил, что у него выросли зубы, которые выбили полицейские. Он легко спрыгнул со стола и стал осматривать себя с радостной улыбкой.