- Фрэнк ты что спятил?! - вскрикнул Питер. - Идиот! Там тупик!
Он в ужасе оглянулся, заметив, что пара машин тоже свернула в переулок, и быстро нагоняет их, а перед ними в десятке метров вырастает дом, и похолодел от ужаса, увидев, с каким азартом Фрэнк ведёт машину на полной скорости прямо на стену.
Протянул руку, чтобы вырвать руль, но Фрэнк бросил на него задорный взгляд, и включил фары. Они образовали впереди высокий овал, машина проскочила в него и исчезла на глазах изумлённых копов, которые, не успев затормозить, врезались в стену, превращая с грохотом свои машины в груду железа.
Фрэнк нажал на педаль тормоза, остановив машину в полуметре от вагона, стоящего на рельсах.
- Уф, все, - сказал он, оглядывая своих спутников, сидевших с открытыми от изумления ртами. - Ну что уставились? Маленькое усовершенствование. Вылезайте.
- Когда ты успел это сделать? - пролепетал, заикаясь, Боб.
- Когда-когда, - передразнивая его, язвительно воскликнул Фрэнк. - Не всегда же я с девками сплю. Иногда что-то делаю. Руками. И головой иногда.
Боб смутился, вспоминая предыдущий разговор. Фрэнк, похлопав его по плечу, подошёл к Доку и Майло, которые медленно вылезали из кузова.
- Как вас схватили-то? - спросил он.
Док смущённо опустил голову.
- Да, мы хотели провести провернуть одно дельце, - промямлил Майло.
- Мать вашу, я вам мало денег даю? - воскликнул Фрэнк зло. - Какого дьявола вы воруете?
- Да, достали эти буржуи до чертей, - бросил Док и осёкся.
Фрэнк расхохотался.
- Ладно, на днях проведём одну операцию, - сказал он, передразнивая Дока.
В отличном настроении Фрэнк вернулся в особняк Роджера.
- Дорис, мне кто-нибудь звонил?
- Нет, мистер Кармайкл.
Фрэнк взял почту со столика, стал просматривать, усевшись в кресле. Не найдя ничего интересного, выкинул в мусорную корзину и заметил разорванные кусочки мелованной бумаги с золотым тиснением. Он сложил их, улыбнулся и зашёл в кабинет Роджера. И удобно расположился в кресле напротив его стола.
- Каваллини приглашал нас на премьеру мюзикла? Он ставит спектакли? Представляю, что это за шоу, - саркастически проронил Фрэнк.
- Поэтому я и не сообщил вам, - пояснил Роджер, бросив на него изучающий взгляд.
- Роджер, вы не сказали, потому что не хотите, чтобы я встречался с Камиллой, - возразил Фрэнк.
- И поэтому - тоже. Вы совершенно не желаете вникнуть в мои предупреждения.
- Роджер, ну, во-первых, я просто хочу пойти на это мероприятие, поскольку манкировал приглашением на его оргии. Во-вторых, Камилла - не вещь, и тоже обладает свободной волей, как и он. Пусть сама выбирает. Каждый человек должен стремиться к личному счастью. Райзен сам все время об этом талдычит. Вот я и поступаю в соответствии с его указаниями.
- А о том, что вы разрушаете его личное счастье, вы не думаете? - спросил Роджер.
- А что говорится в его философском трактате? - с ухмылкой поинтересовался Фрэнк.
- Это не имеет значения, - отрезал сухо Роджер. - Вы играете с огнём.
- Вы меня убедили, Роджер. Я забуду о существовании миссис Райзен навсегда.
Роджер только покачал головой. Он не поверил.
Фрэнк вылез из машины и поразился великолепию здания театра, выполненного в стиле барокко, украшенный колоннами, ажурными арочными лоджиями, пилястрами, с изящным портиком в центре. Внутреннее убранство оказалось под стать: стены, задрапированные тяжёлыми фактурными обоями в красно-терракотовых тонах с замысловатым рисунком, с этажа на этаж гостей переносили лифты в виде стеклянных цилиндров с металлической окантовкой с позолотой.
Зал театра производил впечатление дворца восточного падишаха: потолок с хрустальной люстрой в центре живописного плафона, два яруса балконов, украшенных лепными орнаментами с тонкой позолотой. Мраморные полуколонны с декоративной капителью обрамляли полукруглый зал, к которому примыкала огромная сцена, закрытая театральным занавесом, похожим на вытканный вручную ковёр с картиной из жизни древнегреческих богов.
Когда подняли занавес, и начался спектакль, Фрэнк с трудом узнал в этом пошлом шоу пьесу Шекспира, исковерканную до неузнаваемости, и поразился, как бездарно и безвкусно можно играть на сцене этого великолепного театра. Пару раз Фрэнк порывался встать и уйти, и Роджер, с трудом предугадывая его желание, усаживал на место.
Он видел, как Фрэнк морщиться, когда слышит потоки матерщины, которые изрыгались с роскошной сцены.