В данной связи следует подчеркнуть, что документов, в том числе и пропагандистских, которые бы бесспорно доказывали намерение СССР напасть первым, пока не обнаружено ни в российских, ни в зарубежных архивах. Вместе с тем с середины 1990-х гг. различные вопросы, связанные с анализом специфики советской пропаганды предвоенного периода, стали занимать внимание все большего круга историков. Этот интерес возрастал прямо пропорционально количеству вводившихся в научный оборот материалов о деятельности советских идеологических структур второй половины 1930-х – начала 1940-х гг..[58] Выявленные источники наряду с уже известными ранее документами стали основным объектом анализа в ходе так называемой «незапланированной дискуссии» о событиях кануна германо-советской войны. Эта дискуссия оказалась поворотным пунктом в изучении роли советской пропаганды в идеологической подготовке к войне.[59] Полемика развернулась по инициативе Ассоциации исследователей российского общества (АИРО-XX), а также редколлегии журнала «Отечественная история», печатного органа Института российской истории РАН.
Силами АИРО-XX был издан сборник статей, объединенных рубрикой «Незапланированная дискуссия», где должное внимание было уделено и вопросу о пропагандистской подготовке СССР к войне.[60] Этот сборник привлек внимание многочисленных российских[61] и зарубежных ученых. Рецензенты отмечали, что составитель объективно подошел к своей задаче, постаравшись отразить различные взгляды на проблему подготовки к войне.[62] И.В. Павлова приводила данное издание в качестве «примера столкновения прямо противоположных точек зрения».[63] Составитель сборника, как подчеркивал германский историк Ш. Фосс, воздержался от заключения, которое могло показаться пристрастным. И тем самым осмелился сделать то, что не могло прийти в голову нескольким поколениям советских историков. Составитель, развивал свою мысль Фосс, оставляет читателя один на один с противоречащими друг другу аргументами и различными взглядами исследователей, отказывая ему в характерной для советских времен помощи при определении позиции, основанной на исторических фактах. В сложившейся ситуации любознательный читатель поставлен перед необходимостью проделать самостоятельно анализ (на примере военных приготовлений Сталина весной-летом 1941 г.) и переосмыслить имеющиеся оценки сталинской эпохи, не доверяя встречающимся в литературе опрометчивым и скоропалительным ответам на сложные вопросы.
По содержанию упомянутого сборника были высказаны также критические замечания и конструктивные рекомендации. В рецензии А.В. Голубева особое внимание обращалось на те из включенных в него статей, в которых рассматривалась тема идеологической подготовки к войне. Голубев, с одной стороны, сделал следующий вывод: под влиянием изменившейся международной обстановки советское руководство весной – летом 1941 г. вернулось к идее «расширения фронта социализма» вооруженным путем, которая ранее, казалось бы, была отложена «в долгий ящик». С другой стороны, рецензент указал на необходимость изучения специфической темы: как именно предполагалось (и предполагалось ли вообще) реализовать эту идею не только в пропагандистском, но, в первую очередь, в военно-политическом и стратегическом отношениях.[64]
Обстоятельный анализ сборника статей, подготовленного АИРО-XX, проделан германским историком В. Штраусом. Недостаток этого, по словам Штрауса, заслуживающего внимания, новаторского труда заключается в том, что в нем не содержится ни одной статьи, посвященной внутриполитическому положению Советского Союза накануне войны против Германии. В нем отсутствовал анализ советского общества, «коллективной психограммы» сталинской системы, исследование тех «кровопусканий», которым большевизм подвергал после 1917 г. русский народ и представителей других национальностей, населявших СССР. Авторы опубликованных статей, подытоживал В. Штраус свою рецензию на упомянутый сборник, не сказали ни слова о политико-психологическом состоянии населения СССР и даже не обозначили подхода к оценке этой проблемы, не говоря уже об анализе внутриполитической ситуации.
Трудно не согласиться в целом с замечаниями, высказанными уважаемым коллегой. Однако для того, чтобы получить адекватные ответы на сложные вопросы, сформулированные германским ученым, потребовалось бы провести специальное комплексное научное исследование, основанное на обширном архивном материале, с привлечением не только российских, но и зарубежных авторов.[65] Между тем задача, которую ставил перед собой составитель сборника, подготовленного АИРО-XX, была более скромной – опираясь главным образом на уже опубликованные статьи, принадлежащие перу историков и публицистов, по возможности отразить разнообразие взглядов на проблему подготовки Советского Союза к вооруженному противоборству с нацистской Германией на начальном этапе Второй мировой войны.
Развернувшаяся дискуссия была отражена и на страницах журнала «Отечественная история». В нем были опубликованы две статьи, объединенные общей темой: «СССР накануне войны с Германией: политика сквозь призму пропаганды».[66] Они базировались на новых архивных материалах, выявленных их авторами. В редакционном предисловии подчеркивалось: «В исследованиях, посвященных политике советского руководства в канун нападения на СССР Германии, вопрос об идеологической и психологической мотивации конкретных планов и действий по существу не рассматривался. Однако без уяснения особенностей политического мышления партийно-государственной верхушки нельзя разрешить вопрос и о реальных военно-политических планах советского руководства»1. Впоследствии вышеупомянутые статьи, помещенные в журнале «Отечественная история», полностью или частично перепечатывались как в России, так и за рубежом. В них был изложен альтернативный взгляд на роль советской пропаганды в идеологической подготовке Советского Союза к вооруженному столкновению с «капиталистическим окружением».
Позднее журнал «Отечественная история» отмечал, что развернувшийся на его страницах спор о репрезентативности советских идеологических и пропагандистских документов кануна Великой Отечественной войны с точки зрения степени объективности отражения в них действительных военно-стратегических намерений Советского Союза, является лишь составной частью более широкой дискуссии о роли идеологической составляющей в менталитете и политике сталинского режима.
На рубеже XX-XXI вв. полемика, развернувшаяся по данной проблеме, нашла отражение в ряде статей, монографий, диссертационных исследований. Помимо стремления показать механизм действия пропагандистской машины Советского государства и большевистской партии, предпринимались плодотворные попытки разработки таких сюжетов, как формирование с ее помощью внешнеполитических стереотипов, в том числе – образа врага. Было обращено внимание на отражение в официальной пропаганде второй половины 1930-х – начале 1940-х гг. военной доктрины Красной Армии. Публиковались биографические очерки о деятельности наиболее известных функционеров, представлявших руководящий состав политико-идеологических органов сталинской поры. Делались попытки объяснения мотивации быстрой смены кадрового состава и перманентных преобразований в их структуре в предвоенные годы.[67] Проведен анализ специфики восприятия картины будущей войны представителями советского общества.[68]
58
«Разъяснить румынским солдатам безнадежность войны против СССР» // Источник. 1995. N 3. С. 61-68; «Ложные установки в деле воспитания и пропаганды». Доклад начальника Главного политического управления РККА Л.З. Мехлиса о военной идеологии. 1940 // Исторический архив. 1997. N 5-6. С. 82-99; Две директивы 1941 г. о пропагандистской подготовке СССР к войне // Археографический ежегодник за 1995 год. М., 1997. С. 191-207; О политических занятиях с красноармейцами и младшими командирами Красной Армии на летний период 1941 года // Военно-исторический архив. 2005. N 8(68). С. 188-189.
59
Подробнее об этой дискуссии см.: Готовил ли Сталин наступательную войну против Гитлера? Незапланированная дискуссия. Сборник материалов / Сост., коммент., авт. статьи В.А. Невежин. М., 1995; Мельтюхов М.И. Канун Великой Отечественной войны: дискуссия продолжается. М., 1999; он же. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939-1941 гг. (Документы, факты, суждения). 2-е изд., исправ. и доп. М., 2002; Невежин В.А. Стратегические замыслы Сталина накануне 22 июня 1941 г. (по итогам «незапланированной дискуссии» российских историков) // Отечественная история. 1999. N 5. C. 108-120; он же. СССР накануне войны с Германией (май-июнь 1941 г.): новейшие дискуссии по проблеме в российской историографии // Сторiнки военноi iсторii Украiни: Зб. наук. статей К., 2003. Вип. 7. С. 99-105; он же. И.В. Сталин накануне «большой войны» (май-июнь 1941 г.): по материалам «незапланированной дискуссии» российских историков // Беларусь в годы Великой Отечественной войны: уроки истории и современность: Материалы международной научной конференции (Минск, 29-30 июня 2004 г.). Мн., 2004. С. 31-35; Бобылев П.Н. Точку в дискуссии ставить рано. К вопросу о планировании в Генеральном штабе РККА возможной войны с Германией в 1940-1941 годах // Отечественная история. 2000. N 1. С. 41-64; Короленков А.В. Накануне: продолжение дискуссий о событиях предвоенной поры // Отечественная история. 2004. N 3. С. 169-176.
61
Список рецензий на русском языке см.: Владимир Александрович Невежин. Библиографический указатель. С. 7.
63
Павлова И.В. Механизм власти и строительство сталинского социализма. Новосибирск, 2001. С. 367.
65
Первые публикации по данной сложной проблеме начали появляться на рубеже XXXXI вв. См., напр.: Соколов А.К. Советское общество накануне войны // Власть и общество в России. XX век. М. – Тамбов, 1999. С. 136-154.
66
Невежин В.А. Речь Сталина 5 мая 1941 г. и апология наступательной войны // Отечественная история. 1995. N 2. С. 54-69; Мельтюхов М.И. Идеологические документы маяиюня 1941 года о событиях Второй мировой войны // Там же. С. 70-85.
67
Жуков Ю.Н. Тайны Кремля. Сталин, Молотов, Берия, Маленков. М., 2000; Костырченко Г.В. Указ. соч.
68
Дружба О.В. Великая Отечественная война в сознании советского и постсоветского общества: динамика представлений об историческом прошлом. Ростов-на-Дону, 2000. С. 719; она же. Великая Отечественная война в историческом сознании советского и постсоветского общества. Дис… д.и.н. Ростов-на-Дону, 2000; Невежин В.А. Размышления писателя о грядущей войне // Армия и общество. 1900-1941 гг. Статьи, документы. М., 1999. С. 270-293.