В предлагаемой монографии основное внимание сосредоточено на доказательстве того, что выступления Сталина перед выпускниками военных академий явились своеобразным «посылом», главной отправной точкой развернувшейся в мае-июне 1941 г. политико-идеологической кампании, которая велась под лозунгом наступательной войны.
В таком же контексте трактуется и «Опровержение ТАСС» от 9 мая 1941 г. В книге показано, какая роль была предназначена этому опровержению, в написании текста которого принял участие лично Сталин, и какое место отводилось ему вождем в упомянутой пропагандистской кампании.
Еще одним «посылом сверху» в разворачивающейся политико-идеологической кампании явилась публикация буквально накануне германо-советской войны сталинского письма «О статье Энгельса „Внешняя политика русского царизма“, адресованного членам ЦК ВКП(б).[95] Ранее нами уже делался краткий обзор суждений авторов 1960-х – первой половины 1990-х гг. на сей счет.[96] Позднее появились новые работы, в которых затрагивается данный вопрос.[97] В предлагаемом исследовании сам факт публикации письма Сталина интерпретируется, наряду с его выступлениями перед выпускниками военных академий РККА 5 мая 1941 г. и «Опровержением ТАСС» от 9 мая 1941 г., в качестве «посыла» в разворачивавшейся политико-идеологической кампании.
Как уже отмечалось, в ходе «незапланированной дискуссии» российских историков был поднят вопрос о размахе работы пропагандистского аппарата большевистской партии накануне германо-советской войны 1941–1945 гг. Исследователям удалось выявить архивные материалы по данной теме, которые были частично опубликованы и проанализированы. Эти материалы готовились в Центральном Комитете ВКП(б), Управлении пропаганды и агитации (УПА) ЦК ВКП(б), Главном управлении политической пропаганды Красной Армии во второй половине мая – первой половине июня 1941 г. В названных документах было воплощено сталинское указание о переходе «к военной политике наступательных действий», прозвучавшее в выступлении перед выпускниками военных академий РККА 5 мая 1941 г. Из анализа их содержания следует, что накануне 22 июня 1941 г. в советской пропаганде наметился коренной поворот: она начала перестраиваться под лозунгом «наступательной войны».[98]
Данная точка зрения разделяется рядом российских[99] и зарубежных исследователей.[100] Вместе с тем наблюдается тенденция снизить значимость политико-идеологической кампании большевистской пропаганды, начавшейся после 5 мая 1941 г., но так и не завершенной по объективной причине – в связи с нападением Германии на СССР.[101]
Учитывая всю важность темы пропагандистской подготовки СССР к наступательной войне и неоднозначную ее трактовку в отечественной и зарубежной историографии, автор предлагаемой монографии счел необходимым вновь обратиться к ней. Он ставил перед собой задачу дать представление о директивных и инструктивных материалах, готовившихся в мае-июне 1941 г. в ГУППКА, с основной целью – показать, что уже на стадии подготовки проекты этих пропагандистских документов рассматривались как руководство к действию, поскольку в них практически полностью были отражены и дополнены сталинские идеи, высказанные в выступлениях 5 мая 1941 г.
Для решения поставленных в данном исследовании задач использовались разнообразные архивные материалы и опубликованные документы, дневники и мемуарная литература.
При написании монографии удалось привлечь некоторые ранее малодоступные источники. Основной комплекс архивных материалов, использованных автором, – документы РГАСПИ. В первую очередь привлекли внимание дела, относящиеся к деятельности Политбюро, Оргбюро и Секретариата ЦК ВКП(б). К этим материалам тесно примыкают документы личных фондов Сталина,[102] В.М. Молотова,[103] а также А.А. Жданова[104] и А.С. Щербакова,[105] курировавших работу Управления пропаганды и агитации.
Для понимания действия пропагандистского механизма советского режима многое дают документы, отложившиеся в фонде УПА ЦК ВКП(б) РГАСПИ. В совокупности с материалами из личных фондов Сталина и его соратников, а также Политбюро, Оргбюро и Секретариата ЦК они способствуют созданию наглядного представления о механизме разработки основных директивных и инструктивных материалов, развертывания политических кампаний, связанных с процессом идеологической подготовки СССР к войне во второй половине 1930-х – начале 1940-х гг.
На рубеже XX–XXI вв. в научный оборот были введены источники о переосмыслении сталинским руководством опыта военных действий Красной Армии 1938–1940 гг., в особенности – итогов «Зимней войны» против Финляндии. Среди них – тексты: выступления Сталина на совещании при ЦК ВКП(б) начальствующего состава (17 апреля 1940 г.),[106] его указаний на заседании комиссии Главного военного совета (21 апреля 1940 г.).[107]
Американским историком Д. Бранденбергером был опубликован доклад Л.З. Мехлиса о военной идеологии.[108] При этом Брандербергер, к сожалению, допустил некоторые неточности. Во-первых, он неправильно назвал должность Л.З. Мехлиса (начальник Главного политического управления РККА), во-вторых, историк неверно указал дату, когда был сделан этот доклад (13 мая 1940 г.).[109] В-третьих, Д. Бранденбергер необоснованно утверждал, что доклад о военной идеологии был сделан на совещании, созванном наркомом обороны.[110] Что касается должности Мехлиса, то до сентября 1940 г. он являлся начальником Политического управления (а не Главного политического управления) РККА. Другие неточности, допущенные американским исследователем, легко поправимы, если обратиться к публикации материалов комиссий Главного военного совета (ГВС) РККА по итогам «Зимней войны» (апрель-май 1940 г.), которая осуществлена силами научных сотрудников РГВА.[111] Из нее, в частности, следует, что Л.З. Мехлис сделал свой доклад о военной идеологии не 13 мая, как утверждал Д. Бранденбергер, а 10 мая 1940 г., и не на совещании, созванном наркомом обороны, а на пленарном заседании комиссии ГВС.[112] В упомянутом издании не только вновь опубликован текст доклада Мехлиса, но и впервые вводится в научный оборот стенограмма заседания этой комиссии 13–14 мая 1940 г. с обсуждением выступления начальника ПУРККА.[113]
О размахе политико-идеологической кампании, которая была инициирована сталинскими выступлениями перед выпускниками военных академий РККА 5 мая 1941 г., позволяют судить различного рода опубликованные и архивные материалы. Среди них – первый вариант проекта директивы ГУППКА «О задачах политической пропаганды в Красной Армии на ближайшее время». Он был представлен А.А. Жданову и А.С. Щербакову в конце мая 1941 г. Затем дважды обсуждался на Главном военном совете и, как считается, 20 июня 1941 г. был передан Сталину, но тот не успел одобрить его до начала войны с Германией.
95
Сталин И.В. О статье Энгельса «Внешняя политика русского царизма» // Большевик. 1941. № 9 (май). С. 1–5.
97
Бордюгов Г.А. Гитлер приходит к власти: новые доминанты внешнеполитических решений сталинского руководства. 1933–1934 годы // Отечественная история. 1999. № 2. С. 38–41; Бордюгов Г.А. Чрезвычайный век российской истории: четыре фрагмента. СПб., 2004. С. 139–169; Бордюгов Г., Бухараев В. Национальные истории в революциях и конфликтах советской эпохи. М., 1999. С. 17–19, 29; Павлова И.В. Указ. соч. С. 417–418; И.В. Сталин – «О статье Энгельса „Внешняя политика русского царизма“ – и идеологическая подготовка к мировой войне (Вступительная статья М.В. Зеленова) // Вопросы истории. 2007. № 7. С. 3–40; Мартиросян А.Б. 22 июня. Правда генералиссимуса. М., 2005. С. 223–230.
98
Готовил ли Сталин наступательную войну против Гитлера?... С. 122–168; Невежин В.А. Синдром наступательной войны... С. 215–235; Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина... С. 415–453.
99
Тоталитаризм. Из истории идеологий, движений, режимов и их преодоления. М., 1996; Гречухин П.Б. Указ. соч. С. 172; Молодяков В.Э. Начало Второй мировой войны: геополитические аспекты // Отечественная история. 1997. № 5. С. 128–137; он же. Рец. на кн.: В.А. Невежин. Синдром наступательной войны... // Отечественная история. 1998. № 3. С. 183–185; Соколов Б. Пропаганда как зеркало реальной политики // Независимое военное обозрение. 1998. № 5(79). 6-12 февраля и др.
100
Wehner M. Der letzte Sowjetmythos. Ein russischer historikerstreit: Die Debatte ьber Stalins Angriffplдne 1941 // Frankfurter Allgemeine Zeitung. 1996. Seite № 6 / Mittwoch, 10. April. № 84; Раак Р.Ч. Источник из высших кругов Коминтерна о планах Сталина, связанных со Второй мировой войной // Отечественная история. 1996. № 3. С. 45, прим.9; Бонвеч Б. Наступательная стратегия – наступление – нападение. Историк из Германии о дискуссии вокруг событий 1941 года // Отечественная история. 1998. № 3. С. 24; Derbski S. Syndrom wojny zaczepnej w sowieckiej propagandzie 1939–1941 // Arcana. 1998. № 5. S. 110.
106
Тайны и уроки зимней войны, 1939–1940. СПб., 2002. С. 504–516; Зимняя война 1939–1940. Кн. 2. И.В. Сталин и финская кампания. (Стенограмма совещания при ЦК ВКП(б). М., 1998. С. 272–282.
109
М.И. Мельтюхов, ссылаясь на публикацию Д. Бранденбергера, писал, что совещание по военной идеологии имело место 13–14 мая 1940 г., а Л. З. Мехлис выступил на нем «с основным докладом» (Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина... С. 344). См. также: Рубцов Ю.В. Указ. соч... С. 95.
111
«Зимняя война»: работа над ошибками (апрель-май 1940 г.). Материалы комиссий Главного военного совета Красной Армии по обобщению опыта финской кампании. М.: СПб., 2004.
113
Там же. С. 329–389. К сожалению, при публикации стенограммы пленарного заседания ГВС по вопросу военной идеологии в заголовок вкралась опечатка. Следует читать не 13–14 апреля 1940 г., а 13–14 мая 1940 г. (Там же. С. 344). Материалы стенограммы частично введены в оборот М.И. Мельтюховым. См.: Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина... С. 345.