– Знаю. Но я забывал о тебе, а это непростительно. Клянусь, это больше не повторится. Особенно теперь. – Он бережно положил руку на выпуклый живот Хоуп.
– Это твой ребенок! – выпалила она.
– Я знаю, – ответил Мэтт. – Знаю, что ты ничего не позволила бы себе с другим мужчиной. Я должен был сразу понять это. Но, увидев тебя с ним, я почувствовал себя полным неудачником, окончательно пал духом и решил сбежать от всего. В том числе и от тебя. – Он понурился. – Если бы я тогда не впал в депрессию из-за своего романа, ничего этого не случилось бы.
– Но… – Хоуп была сбита с толку. – Как ты узнал, что я беременна?
– Во-первых, благодаря Милли. Она считает, что утренняя тошнота – признак каждой взрослой женщины, – усмехнулся Мэтт.
Он рассказал про маринованные овощи, вылитые в туалет.
– А во-вторых… – Мэтт запнулся. – Ты только не сердись, но вчера Сэм позвонила мне. Мы говорили о многом. В том числе и о твоей беременности.
Хоуп возвела глаза к небу.
– Господи, я несколько месяцев умоляла ее не вмешиваться…
Поразительно!
– Сэм любит тебя.
– Меня поражает не то, что она позвонила. Я удивлена тем, что вы смогли побороть взаимную неприязнь и поговорить.
– Смогли. Между прочим, она прекрасно управляется с детьми. Когда они увидели ее в аэропорту, то просто взбесились от радости. А присматривать за ними тяжело. Не знаю, как ты справляешься, – сказал он. – Думаю, нам придется взять няню, чтобы было кому заботиться о малышах, если мы куда-нибудь отправимся.
Хоуп растерянно уставилась на него.
– Какую няню? Куда отправимся? О чем ты говоришь? Мы еле сводим концы с концами, у нас нет денег даже на бэби-ситтер. Ты что, решил вернуться в агентство?
– Это долгая история, – вздохнул Мэтт. – Видишь ли, Адам выздоровел, а я успел побыть боссом и понял, что теперь мне будет трудно работать под его началом. Поэтому я решил уйти. Сложись обстоятельства по-другому, мне осталось бы только одно: открыть собственное агентство.
Хоуп пропустила мимо ушей слова об обстоятельствах и встревожилась. Для этого же понадобится целое состояние! Откуда его взять?
– Так чего же ты хочешь?
Мэтт едва сдерживался, чтобы не расплыться в улыбке.
– Сейчас я тебе все объясню. Ты уже знаешь, что мой роман пека закончился провалом. Но когда я жил в Бате и тосковал о тебе, то начал для собственного удовольствия писать юмористический роман. Конечно, это не высокая литература, но работал я с увлечением.
Хоуп все еще хлопала глазами, не понимая, куда он клонит.
– Так вот, Дэн убедил меня послать роман литературному агенту. Я подумал, что он рехнулся, но все же сделал это. Честно говоря, я был уверен, что мне даже отвечать не станут. Но как раз в тот день, когда Милли разыграла утреннюю тошноту, я начал просматривать почту и нашел там письмо от моего агента… – Он наконец улыбнулся: ему очень нравилось произносить эти слова: «мой агент». – Так вот, агент буквально умолял позвонить ему, потому что я забыл указать в письме номер своего телефона. Я позвонил, и… Ты не поверишь, но рукопись ему очень понравилась и он уже отправил ее на просмотр издателю! Они предложили мне четверть миллиона долларов за три книги… Хоуп, я добился своего! Теперь я писатель. У меня получилось!
– Ох, Мэтт… – простонала Хоуп. – Это чудесно. Я так горжусь тобой! – Она обняла мужа и крепко поцеловала его.
– Так что теперь мы оба при деле, – пошутил Мэтт, похлопав жену по животу.
– Есть еще одна вещь, – внезапно заволновалась Хоуп. – Я бы хотела остаться в Редлайоне. Это очень важно для меня. Как ты думаешь, мы сумеем это устроить?
– Покинуть этот оазис творчества?! – воскликнул Мэтт. – Ни за что на свете!
Николь впервые поняла, что ее жизнь бесповоротно изменилась, когда в среду во второй половине дня она вышла из дома и увидела толпу фотографов. По крайней мере пятнадцать человек подняли в воздух камеры и защелкали затворами как сумасшедшие. Николь инстинктивно обернулась, пытаясь понять, кого они снимают. Но за ее спиной не было никакой суперзвезды в темных очках, пытавшейся сохранить инкогнито. Причиной этого массового психоза была она, Николь Тернер!
– Николь, что вы почувствовали, когда узнали, что ваш первый сингл стал номером один? – крикнула женщина-репортер, державшая в одной руке диктофон, а в другой огромную сумку. – Вы позвоните Лорелее? Или ваша вражда все еще продолжается?
Николъ сунули под нос еще несколько диктофонов. Ошеломленная Николь захлопала глазами. Но тут к ней на выручку пришла Айсия из офиса Боба Феллоуса.
– Николь сейчас вернется, – объявила она и, схватив Николь за руку, отвела ее в сторону. – Мы все утро пытались дозвониться до вас и оставили множество сообщений на мобильнике.
– Я только что его включила, – призналась Николь, которая все утро отсыпалась после изнурительного турне. Раньше для этого возможности не было. – Когда я вышла и увидела этих людей, у меня челюсть отвисла…
Айсия пожала плечами:
– Не знаю, как они раздобыли ваш домашний адрес. Мы разослали сообщение о завтрашнем утреннем телешоу; наверно, это и вызвало их интерес.
– Но почему они приехали? Сингл вышел только в понедельник, его еще нет в чартах. Почему они говорят, что сингл стал хитом номер один?
Айсия гордо улыбнулась. Не напрасно она трудилась день и ночь…
– Данные о продаже невероятные, – сказала она. – За два неполных дня было продано пятьдесят тысяч. Это просто фантастика! Если так пойдет и дальше, первое место в чартах вам обеспечено. Как и рекорд по количеству продаж. А теперь улыбнитесь, примите соответствующую позу и скажите им, что вы в восторге от такого успеха. Только, ради бога, не упоминайте Лорелею! Она тоже наш клиент.
– Сука… – негромко пробормотала Николь.
– Победителю нужно быть великодушным. Сингл Лоре леи тоже вышел в понедельник, но он продается только в квартале, где живет ее мать.
Николь позволила себе усмехнуться. Поделом этой твари!
Она попозировала фотографам, а потом Айсия сказала, что у них еще есть время ответить на четыре-пять вопросов. Николь улыбалась и всем говорила, как она взволнована. И тут грянул роковой вопрос.
– Вы наполовину индианка, но никогда не говорите о своем происхождении. Не хотели бы вы забыть о половине своей крови и стать белой? – спросил один журналист.
Айсия ахнула, но Николь оказалась во всеоружии.
– Я никогда не видела своего отца, – просто сказала она. – Поэтому я ничего не знаю об индийской культуре, но хотела бы узнать. Я горжусь тем, что наполовину индианка. Так гораздо интересней жить. – Она улыбнулась репортерам улыбкой в сто тысяч ватт.
– Интервью окончено, – объявила Айсия и повела Николь к ожидавшему их лимузину. – Вы держались молодцом, – с восхищением сказала она. Николь пожала плечами.
– Когда-то об этом должны были спросить. Посмотрим, что выйдет. Я советовалась с Дариусом, мамой и бабушкой. Стыдиться нам нечего. Кто знает, может быть, мне удастся когда-нибудь найти своего отца. Я была бы рада.
Айсия уставилась на нее. Сомневаться не приходилось: Николь Тернер сильно отличалась от обычных девушек с хорошими голосами. К счастью, в лучшую сторону.
– Отлично. Что у нас дальше? – Айсия сверилась с перечнем. – Два интервью для прессы, четыре для радиостанций, работающих в ночное время, а потом придется нарядиться и вечером отправиться на премьеру фильма. Стилисты приготовили для вас кучу платьев. Ну что, поехали?
– Да, – ответила Николь, не переставая улыбаться. Ее сингл прекрасно продавался. Разве это не чудо? Она поняла, что никогда не забудет этот день. Даже если не займет первое место в «горячей десятке».
Николь обвела взглядом скромную гардеробную студии.
– Вы уверены, что ничего не хотите? – спросила красивая девушка, в обязанности которой входило доставлять артистам все, что душе угодно.