Инга понимала, какое это предложение — из разряда тех, от которых не отказываются. Она была очень рада за мужа и кричала бы от счастья, если бы не одно но… Клиника доктора Штейнберга находилась в Москве.
— Я очень рада за тебя. — улыбнулась девушка и подняла бокал с вином.
Они выпили.
— Ну, а какая у тебя новость, моя королева? — усмехнулся Марк, внимательно рассматривая красоту своей жены и, внутренне, вновь похвалив себя за столь успешный выбор.
Лучшего, пластическому хирургу и желать не приходилось — Стриженова была буквально золотым стандартом во всех отношениях.
— Моя уже утратила актуальность. — с лёгкой грустью в глазах сообщила она.
— Почему?
— Потому что меня пригласили работать в Эрмитаж, но это не имеет значения, ведь мы переезжаем в Москву, я правильно понимаю?
— Ах вон оно что… — супруг обошёл стол и обнял шатенку за плечи сзади. — Я тебя люблю. Спасибо, что поддерживаешь меня. Я уверен, в Москве найдётся работа тебе под стать. — и Марк, нагнувшись, поцеловал её.
Инге оставалось лишь смириться.
Прошло две недели.
Глеб, который всё это время тайком от Лили уходил на свидания с Нелей, вдруг резко изменился в поведении и настроении и начал пить. Той же ночью он впервые никуда не ушёл. Пантелеева не знала, что и думать, а потом, вопреки самой себе, залезла в телефон мужа и нашла переписку с Огарёвой из которой стало известно об очередной ссоре Нелли и Глеба, и новом расставании.
Тем утром, Пантелеев проснулся, страдая от похмелья и потирая глаза вышел в просторную гостинную их виллы. Лиля, которая стояла у небольшого кухонного уголка, тут же обратила внимание на мужа.
— Доброе утро! Тебе как всегда? — спокойно спросила она, будто не Глеб вчера в очередной раз напился в усмерть, испортив очередной вечер их медового месяца.
Красивая, свежая, как весеннее утро, в длинном льняном сарафане песочного цвета, с распущенными золотыми волосами и жемчужной подвеской на шее — его жена была прекраснее, чем вся окружающая их виллу природа.
Мужчина опустился на стул у маленького кофейного столика неподалёку от кухонного уголка и наблюдал за Лилей с тяжёлым ощущением в душе. Она же, не замечая его взгляда, буквально «парила», делая ему кофе. Всё было почти так же, как и в то утро в Москве, когда после ночи проведённой в беспамятстве, Пантелеев увидел её на своей кухне.
Сейчас он смотрел на эту девочку, так беззаветно любящую его, и думал о том, что он ломает ей жизнь. Чувствовал себя мерзавцем, который в медовый месяц уже изменяет жене. Ей, той, что любила и принимала его таким как есть, поверила, согласилась выйти замуж несмотря на предыдущие его, не самые лицеприятные поступки по отношению к ней, той, что даже не знала, какое предательство он вновь совершил.
Лилия поставила перед ним чашку кофе, а сама села напротив с такой же.
— Пей кофе и пойдём завтракать, да? — спросила она.
— Лилька, скажи, вот зачем я тебе такой нужен?
Лиля будто вздрогнула от этого вопроса, подняла голову, оторвав взгляд от чашки кофе и посмотрела на мужа. В её глазах читались тревога, растерянность и немой вопрос, который она спустя паузу облекла в слова:
— Что ты имеешь в виду?
— Зачем я тебе такой? Я, ведь, явно не тяну на образ идеального мужа. Ты заслуживаешь лучшего, Лиль. — пояснил мужчина и потёр глаза, сам не понимая, почему задаёт такие вопросы.
— Я люблю тебя. — пожала плечами жена. — Мне всё равно, какой ты. Люблю такого, какой есть. И мне очень хочется верить в лучшее… — она опустила голову и Пантелеев увидел, что на её глазах навернулись слёзы. — Я знаю, что это невзаимно, что ты до сих пор любишь другую…
— Лиль, ты что такое придумала… — попытался успокоить её супруг, испугавшись её слёз и понимая, что и так уже причинил достаточно боли девушке.
— Я всё видела, ты ведь с ней встречался здесь, с Нелей? — призналась Лилия, стараясь не превращать нечаянные слёзы в рыдания и держать себя в руках.
Задав вопрос, она вновь посмотрела в глаза мужа.
Повисла пауза.
— С ней. — глухо признался Глеб. — Прости, златовласка. — он тут же обнял голову руками, поставив локти на стол. — Прости меня, наваждение какое-то… Я веду себя, как последний идиот, но…
— Ты любишь её. — тихо напомнила Лилия.
— У нас с ней всё закончилось. — посмотрев на жену, произнёс он.
Во взгляде Пантелеевой вновь читались смешанные чувства: недоверие, радость и надежда.
— Но ведь, много раз уже заканчивалось… — выдавила из себя девушка.
— Я знаю. Но в этот раз, хочу, чтобы навсегда. — уверенно ответил бизнесмен. — Ты мне нужна. — он нежно взял её за руку, лежащую на столике. — Ты самая лучшая, самая светлая, самая прекрасная женщина на свете.
Предательские слёзы всё же скатились из глаз Лили.
Глеб встал, подошёл к жене и присев на корточки около неё, вытер их своей большой ладонью.
— Ты веришь мне? — спросил он.
Лилия кивнула, не сводя своих глаз с его лица. Пантелеев улыбнулся и тут же поцеловал её, утешая, завлекая в свои объятия.
На завтрак они сильно опоздали.
Прошла ещё неделя.
Глеб с Лилей вернулись в холодую, осеннюю Москву. В первый же день, тоску девушки по солнцу и морю развеял звонок подруги.
— Лилия Владимировна, ну и как ощущения? Окунулась в холодную реальность? — полюбопытствовала Инга.
— Да уж, так хочется выйти на терассу и позагорать, искупаться в бассейне… А нельзя. — с лёгкой грустью подтвердила Пантелеева.
— А муж что же, не согревает?
— Инга! — одёрнула подругу Лиля. — Глеб весь в работе уже. Куча дел накопилось за время его отсутствия, Аким еле справлялся.
— Ну ладно, может тогда нам стоит встретиться и согреться вместе? — мягко перешла к делу шатенка.
— А ты что, в Москву приедешь? Командировка? — удивилась Лилия.
Стриженова не спешила рассказывать ей новость о переезде сразу, тем более, подруги, окунувшись каждая в личные переживания и проблемы почти не созванивались за время лилиного медового месяца с мужем. А в переписке такое обсуждать Инге не хотелось.
— Да нет, не командировка. Я в Москве, и похоже, надолго. Так что будем рядышком, подружка.
— Так, ты просто обязана мне всё рассказать! — затребовала Пантелеева.
— Хорошо, присылай мне смску с названием и адресом какого-то уютного местечка. Я же здесь пока ничего не знаю. — смеясь, согласилась Инга.
Девушки встретились в кафе на Чистых прудах. Осень роняла с деревьев листву, гнала волны на тихом пруду, и хмурилась небом.
— Ну, как-то так. — заключила шатенка, поведав подруге обо всём.
— С ума сойти… Видишь, а говорила, что никогда не переедешь в Москву. Чудны дела твои, Господи. — улыбнулась Лилия.
— Скорее, пути Господни неисповедимы. — поправила её Стриженова, отпив кофе. — А что делать? Я теперь жена декабриста.
— Не думала, что ты можешь быть такой, Инга Родионовна.
— Я и сама не думала. Папа упрямо молчит…
— Родион Сергеевич просто обиделся. Его можно понять, согласись. Я думаю, чуть времени пройдёт и он остынет. Дай ему смириться.
— Да уж… Что же остаётся… А ты? Как медовый месяц? — поинтересовалась Инга.
Лиля тоже молчала, не дав подруге узнать о новом предательстве со стороны Глеба. О всей пережитой ею боли знал только Аким, остававшийся на связи с Лилей 24/7 и переживавший за девушку.
— Нормально… — потупив взгляд в чашку, ответила Лиля.
— Лилия Владимировна, ты не умеешь врать. — проницательно взглянув на подругу, прокомментировала шатенка. — Что он опять сделал?