Ещё пол часа ушло на то, что Пантелеева усердно уговаривала Сергея Николаевича позволить ей остаться в реанимации с мужем, а врач упорствовал, настаивая на том, что это не позволяется ни при каких обстоятельствах. Однако, убедительность и искренность Лилии взяли верх и совсем уставший Кочнев дал слабину, пустив её к Глебу.
Поздний, зимний рассвет брезжил в больничном окне. На улице хлопьями падал снег, а в палате реанимации размеренно звучали сигналы приборов. Пантелеева сидела около кровати мужа и смотрела на него, лежащего без сознания, бледного, поранившегося, в царапинах, ссадинах и с гематомами, но любимого. Смотрела, и понимала, что не оставит этого мужчину, не сможет уйти.
Три дня Глеб пролежал без сознания. Лиля была рядом, неотступно сидела и держала за руку, много и долго говорила, вычитав где-то в интернете, что так надо делать, что люди слышат близких. Врачи отделения во главе с Кочневым были не в силах выгнать девушку, которая так самоотверженно рвалась быть вместе с мужем каждую секунду.
Эти три дня были для Пантелеевой тяжёлым испытанием. Она очень боялась за любимого, несмотря ни на что, мужчину, переживала и не находила себе места, хоть и верила в то, что он обязательно скоро придёт в себя.
Кроме того, страшную новость пришлось сообщить и Раисе Андреевне. Эту тяжкую ношу взял на себя Аким, который в утро после аварии, когда Лиля позвонила и рассказала о случившемся, примчался в больницу. Следом, приходила Инга, умолявшая подругу отдохнуть и поехать домой. Лиля не согласилась.
И вот, спустя три невыносимых дня и четыре ночи, утром четвёртого дня после операции, Пантелеев пришёл в себя. С трудом открыл глаза, увидев яркий свет и ощущая вторгнувшиеся в сознание больничные запахи.
— Неля… — прохрипел он, сам не зная почему позвал именно Огарёву.
Кажется, она ему снилась или привидилась на досуге. Хотя, он слышал другой голос, не её. И этот голос всё норовил перекрыть собой образ Нелли, которая стояла, улыбалась и смеялась, поправляя копну каштановых волос. Голос был нежным, очень знакомым, просящим. Всё призывал вернуться и говорил, что он очень нужен его обладательнице.
— Глеб! — раздался рядом этот же голос. Теперь в реальности. — Я сейчас! Врача позову. — и над ним мелькнула, тут же скрывшись, златокудрая голова жены.
Конечно, как он мог подумать, что с ним здесь будет Нелли?
Лиля выбежала стремглав в коридор, чуть ли не роняя с плеч халат и ища хоть кого-то. Как на зло, все медсёстры будто испарились. Тут, навстречу ей двинулась фигура Кочнева, вышедшего из какой-то палаты.
— Сергей Николаевич! — закричала девушка, забыв, что в больнице необходимо соблюдать тишину. — Сергей Николаевич! Скорее!
Она побежала навстречу хирургу и схватив его за руку, буквально потащила к мужу.
Осмотр удовлетворил врача и Кочнев обещал, если всё будет хорошо, перевести Глеба в обычную палату в течении двух дней.
Когда осмотр был завершён, Сергей Николаевич распорядился вколоть пациенту обезболивающее и, выходя, пригласил Лилю с собой в коридор.
— Сергей Николаевич, всё в порядке же? — встревожилась девушка.
— В целом, для тех травм, что он получил, да. Но должен Вас предупредить, что восстановление будет трудным. За ним потребуется уход длительное время.
— Я понимаю. Буду рядом, уход обеспечу. — закивала Пантелеева, а врач в который раз подумал о том, что таких женщин осталось не много.
18 глава
Глеб смотрел на жену, которая с невозмутимым видом вникала в лист назначений и расклдывала те немногие вещи, которые теперь были с ними в больнице.
— Лиль, зачем тебе всё это? — хриплым голосом, наконец, спросил Пантелеев.
— Что? — посмотрев на него уставшим взгядом, ответила вопросом на вопрос она.
— Зачем тебе я? Ты же знаешь уже, наверное, откуда я ехал в этот вечер.
— Знаю. Ты звал её. — пожав плечами, произнесла девушка.
Глеб посмотрел на неё вопрошая.
— Но её здесь нет. А тебе нужен уход, так врач сказал. Придёт, я уйду.
— Она не придёт. — констатировал мужчина.
— Скажи мне, почему ты не разведёшься со мной и не уйдёшь к ней? — спросила, вдруг Лилия. — Всем станет проще.
— Может потому, что я не хочу.
— А что ты хочешь? Мучить нас двоих? Меня и её? Её ложными надеждами, меня тем же?
— Я знаю, что веду себя как подлец. Столько раз клялся себе, что поставлю точку, но пока получается только многоточие. Я не понимаю, как выйти из этого лабиринта. Знаю, что ты лучшая, что любишь меня, что Нелли не такая. Но как увижу её, будто цепенею и сразу появляются мысли о том, что не всё закончено, что я всё ещё чего-то стою в её глазах. — признался бизнесмен.
— Ты сказал «любишь меня» — это главное. Ты меня не любишь.
— Лиль, я так не думаю. Прости меня. Поверь ещё раз.
— А у меня есть варианты? — спросила она спустя двухминутную паузу, а потом, не выдержав, улыбнулась.
Во сне Глеб снова шептал имя «Нелли» и, Пантелеева, не выдержав, взяла его телефон, вышла в коридор и позвонила героине его снов.
— Что ты хочешь? — раздалось на том конце провода, вместо привычного «Алло» или «Привет».
— Здравствуйте, Нелли. — осмелилась начать диалог Лиля.
— Вы кто? — послышался недовольный вопрос. А следом, догадка. — А… Ангел в виде жены?
— Да. Меня зовут Лиля.
— Знаю. Хочешь соперницу устранить? — усмехнулась Огарёва.
— Нет. Глеб попал в аварию и теперь в тяжёлом состоянии находится в больнице. Он зовёт Вас во сне. — объяснила девушка.
— И что?
— Ну… Я думаю, Вы нужны ему. Как и поддержка, забота.
— А мне это нужно? Нет, милая. Я не ты. Жив, значит выкарабкается. Меньше надо было мне сцены ревности устраивать. — холодно отозвалась любовница.
— Как вы можете, он же любит Вас…
— Тебя больше, по-моему, должно беспокоить то, что он не любит тебя. Чудачка. Желаю удачи. — и Нелли положила трубку.
Прошло две недели.
Лиля ухаживала за Глебом, разрываясь между ним и работой, на которую часто опаздывала и где брала отгул за отгулом. Начальство с каждым разом всё меньше и меньше хотело вникать в её ситуацию. В конце концов, девушку попросили написать заявление по собственному желанию, сделав исключение потому, что знали насколько она хороша как специалист.
Так, Пантелеева оставила любимую работу. Продолжала пытаться ставить мужа на ноги, суетилась, носясь в больнице, где как всегда царил полный бардак и медперсонал не особенно то стремился хорошо выполнять свои обязанности. Кроме того, у Раисы Андреевны случился сердечный приступ, ей тоже понадобилась помощь и поддержка. Так, Лиля моталась с одного конца города на другой каждый день, ни оставляя ни свекровь, ни супруга. Забывала поесть, почти не спала, но точно знала, что не может иначе.
Спустя ещё две недели, врач сделал выводы, что выздоровление практически достигнуто. До полного было не так близко ещё, но в целом, Глеб в рекордно короткие сроки хорошо восстановился.
В тот день, когда весна заявила о своих правах, окончательно поселившись в московских дворах, раньше времени растопив солнцем весь снег и повысив температуру до небывалых для марта высот, Пантелеев вышел в сквер больницы, ожидая, пока жена договорит с врачом и присоединится к нему. К тому же, скоро должен был приехать Аким, в очередной раз навестить его и Лилю.
Девушка покинула кабинет Кочнева, заявлявшего, что уже через пару дней он может отпустить пациента домой и спешила к мужу, чтобы сообщить ему радостную новость. Когда она шла по коридору, сзади раздался знакомый голос:
— Лилия Владимировна, не спешите так, я не поспеваю! — Лиля обернулась.
Ну конечно, Аким.
Мужчина подошёл к ней.
— Как ты? — спросил, нежно посмотрев в глаза.
— Кочнев сказал, что Глеба выписывает через пару дней, представляешь? Его состояние и вправду очень улучшилось, особенно в последние дни… — щебетала Пантелеева.