— Что с Лилей? — прямо посмотрев в глаза, спросил он.
— В больнице Лилька. — признался Аким, понимая, что врать не сможет. — Довели её все стрессы, нервы с тобой. А вишенкой на торте было, что она простыла сильно в тот день, ну когда… Ты понял. Организм ослаблен был сильно. Вот и…
— Я не понял. Что с ней? Диагноз? — строго потребовал Глеб.
— Туберкулёз позвоночника. Почти третья стадия. Врачи делают что могут, чтобы избежать операции. — ответил Краснов и отвёл взгляд в сторону.
Повисла тишина. Спустя минуту, Пантелеев произнёс:
— Поехали.
— Куда?
— Куда, куда. В больницу, конечно. Что за дурацкие вопросы?
— Ничего, что у нас проблемы по объекту на… — попытался воспротивиться Аким.
— Ничего. Потерпят проблемы. Поехали!
Через час они были в больнице. Краснов подвёл друга к палате Лили.
— Она там. Иди. Только я предупреждал — не дай Бог, ты её расстроишь или обидишь. Я от тебя живого места не оставлю. Не шучу. Девочка и так слишком много из-за тебя страдала и страдает сейчас.
— Я не идиот. — пробурчал Глеб.
— Не похоже. — ответил друг.
Пантелеев тихо повернул ручку двери и вошёл в палату жены.
Лиля лежала около окна, бледная, совсем худая, ещё больше, чем была раньше. Казалось, стала совсем тоненькой, как ниточка. Она спала, уронив книгу, которую читала, на живот, и мужчина в нерешительности застыл рядом. Золото волос слегка угасло, потускнело, кожа светилась, словно стала и вовсе прозрачной. Он смотрел на ту девочку, которую когда то встретил в городе на Неве, верил и не верил, что это она.
В тот момент, Лиля медленно открыла глаза. В её взгляде читалось замешательство, обеспокоенность, потом отчаяние. Всё вместе. Глеб с болью в душе заметил, что в дорогих сердцу зелёных глазах не было больше жизни, совсем потухли.
— Что ты здесь делаешь? — тихо спросила девушка, попытавшись приподняться на подушке, но у неё не получилось.
— К тебе пришёл. — спокойно ответил бизнесмен, хотя внутри него бушевали эмоции.
— Если хочешь развода, поторопись. Потом может быть поздно.
— Нет, Лиль. Я не из-за развода. Ты здесь и…
— Уходи. — оборвала его Пантелеева.
— Лилька…
— Уходи. Незачем нам говорить. Я не хочу. Уходи. — повторила она.
22 глава
Пантелеев взял стул и присел рядом с кроватью жены.
— Я тебе не ясно сказала? — повторила Лилия с удивительной, для её состояния, силой в голосе.
— Ясно. Но я не хочу уходить. Слишком давно тебя не видел. — заупрямился мужчина.
— Пантелеев, я и в прежние времена проигрывала Нелли, а теперь так и вовсе на свою будущую жену тебе будет смотреть приятней. — и она повернула голову к окну.
— Я не буду жениться на Нелли.
— Бросишь своего ребёнка?
— Не мой это ребёнок. — вздохнул Глеб. — Так что с мадам Огарёвой меня больше ничего не связывает.
— Любовь. — напомнила девушка.
— Нет. Ничего больше нет и не будет.
— Ты так говорил уже много раз. Свежо придание, да верится с трудом. Хватит, Глеб. Стоит ей только появиться в твоей жизни и ты тут же у её ног. Ты любишь её.
— Да не любовь это была. Зависимость дурацкая, привязанность какая-то, что ли… Не любовь. — замотал головой бизнесмен. — Я только сейчас понимаю, что пол жизни гнался за чем-то пустым, ничего не значащим. Пытался что-то доказать ей или самому себе… Но себя в этой гонке без правил потерял. И тебя. Потому что, дурак.
Воцарилась пауза. Оба молчали, думая о своём. Лиля из последних сил боролась с желанием снова поверить мужу, а Пантелеев снова думал об ушедших безвозвратно днях своей жизни, которые он так нелепо растратил на ерунду.
— Это ничего не меняет, Глеб. — в конце концов произнесла девушка. — Я так долго ждала от тебя подобных слов, того, что ты будешь в них искреннен, что… Разучилась ждать. Да и нечего больше. Не факт, что я буду жить вообще. Конец нашей сложной истории близок, как никогда. — горько усмехнулась она.
— Не вздумай так говорить. Врачи уверены, что лечение поможет и…
— Да ни черта они не уверены, Глеб. Я слышала разговор. Болезнь прогрессирует, хоть от меня это и пытаются скрыть. Но я и сама чувствую, тело не обманешь. Так что, если хочешь развестись, а не остаться вдовцом, рзводись сейчас. Все документы я подпишу.
— Не буду я с тобой разводиться. — упрямо повторил Пантелеев.
— Как хочешь. Мне всё равно в каком статусе, если что, умирать. — пожала худыми плечами Лиля.
— Ты не умрёшь. Я не позволю.
— Спорить с Богом решил?
— Со всеми. Ты будешь жить.
— Иди, Глеб. — грустно улыбнулась она. — Я прошу тебя, иди.
— Хорошо. Не волнуйся главное. Тебе нужны положительные эмоции. — кивнул он и покинул палату жены.
Едва Пантелеев оказался в коридоре, на него «накинулась» Инга.
— Пантелеев, чёрт возьми! Ты что здесь делаешь?
— Пришёл к своей жене. — спокойно ответил он.
— Она не твоя жена! — кипятилась шатенка.
— По документам моя. И моей будет.
— Не вздумай больше к ней приближаться! Ни на шаг! — пригрозила девушка, приблизившись к Глебу.
— Я буду навещать Лилю и буду рядом с ней. Не надо тут угрожать, как муха слону. — сохраняя спокойствие ответил мужчина.
— Ты ей и так жизнь портил, теперь она больна — добить хочешь? Совести у тебя нет!
— И чести. Поэтому мне не грозит быть ещё раз осуждённым за свои действия. И ты мне не сможешь запретить. Хватит! До завтра, если пересечёмся. — бросил он и ушёл.
На следующий день, Пантелеев снова появился в палате жены.
— Глеб? Что ты здесь делаешь? — удивилась она.
— Ты каждый раз будешь это спрашивать? — усмехнулся бизнесмен и стал выклдывать из пакета продукты на стол одни за другими.
— Мы же вчера обо всём поговорили!
— Вчера было вчера. Наступил новый день. Я тут у врачей узнал рекомендации по питанию, надо усилить, побольше витаминов, полезных веществ. Вот, привёз продукты, мама тебе приготовила тут кое-что. Она, кстати, очень переживает. Тоже навестить хочет, но я сказал, что это уже по твоему состоянию — захочешь, тогда привезу её.
— Глеб, мне твоя жалость не нужна. — твёрдо и уверенно произнесла Лилия.
— Это не жалость. И вообще, если тебе так неприятно моё нахождение здесь, принимай меня за предмет мебели. Стул, допустим. — пожал плечами Пантелеев.
— Для стула ты слишком разговорчив.
— Это плохо? Обещаю молчать! — он приложил руку к груди в шуточном жесте.
— А бизнес забросить решил? — полюбопытствовала девушка.
— Нет. Бизнесом успеваю занматься до и после посещения. — Глеб обвел взглядом палату. — Да и, счастье, я тебе скажу, иметь друга, который всегда готов заменить, помочь, поддержать и взять на себя часть обязанностей.
— То есть, ты намереваешься и дальше продолжать сюда ходить? Не боишься, что прогоню?
— Гони, не гони… Ты же видишь, я неуправляемый совершенно стал.
— Шутник. — усмехнулась она.
— Зато ты улыбаешься. Это хорошо.
— Не плакать же мне.
— Плакать точно не нужно. Тебе сейчас показаны исключительно положительные эмоции.
Прошло две недели.
Терапия мало помогала Лиле, болезнь прогрессировала дальше. Врачи прикладывали все возможные усилия, и были раздосадованы тем, что ход болезни лишь набирает обороты, вместо того, чтобы затормозить.
Лиля становилась слабее и слабее с каждым днём, что пугало Акима с Глебом и Ингу. Она продолжала терять вес, температура ежедневно держалась на отметке 39С, почти не могла вставать, а нестерпимые боли не купировались ни одним препаратом.
В тот день, Инга с Глебом столкнулись возле лилиной палаты, придя одновременно.
— Пантелеев, надо что-то делать! — поставила вопрос ребром девушка.
— Я и сам это понимаю, не смотри, что дурак. Врачи, однако, с операцией не торопятся, говорят, что у неё особо осложнённое течение болезни и Лиля может не перенести её.
— Знаю я, что они говорят! Нам нужен другой врач, со стороны.