— Не абы кого же с улицы брать. — удивился её идее Пантелеев.
— Вот именно! — прошептала шатенка. — Подумай над этим! Ты у нас муж вообще, или как?
— Послушай, Инга, это так не делается… Проблема в том, что у нас нет знакомых в медицине… Вот если бы в их кругах… А так — это тыкать пальцем в небо.
— Хм, а это мысль! Мне надо встретиться с Ипатовым. — приняла, быстрее молнии, решение Инга.
— Может лучше я? Вы там не особо дружественно расстались, вроде. — предложил Глеб.
— Благородно, но нет. Тебя он может не послушать. — и она тут же полезла в сумку, достав телефон.
— Так, ладно. Поговори тогда с Марком, если сможет посоветовать врача, я сам с ним встречусь и договорюсь о лечении Лили. И раз уж мы тут столкнулись, ты тогда иди к ней, я позже подъеду.
— Спасибо. — кивнула Стриженова и вошла в палату к подруге.
Лиля лежала на кровати и, казалось, еле дышала. Инга поставила рядом стул и, тихонько присев, осторожно взяла её за руку.
— Гуся… Как я рада тебя видеть. — в пол голоса произнесла Пантелеева.
— Лилюш, как ты? — спросила шатенка, зная, что вопрос абсурдный, но всё же желая проявить заботу.
— Всё нормально. — выдавила из себя девушка, хотя видно было, что в этот момент, начался новый приступ боли.
— Лилька, всё будет хорошо. Мы найдём врача и тебе станет лучше.
— Гусь, — Лиля с грустью улыбнулась. — помнишь слова Ядвиги? Про попасть… Она тогда сказала, что я могу упасть и не спастись. Я только сейчас понимаю, что она имела в виду.
— Глупости это всё! — возмутилась Инга. — Ты что!
— Нет. — замотала головой Пантелеева. — Даже насчёт тебя она оказалась права. Первого твоего мужа и впрямь звали как римского императора — Марком. Ну, Марк Аврелий, помнишь? А Сократ, кажется, выделял три «божьих» профессии: судья, учитель и врач. Марк был врачом. И у вас не сложился брак — это она тоже предсказала. А ещё говорила, что счастье своё ты обретёшь с тем, кого не заметишь поначалу, что с ним будет по-настоящему. Это же Аким, понимаешь? Ты не обращала никогда на него внимания, как на мужчину, а теперь говоришь, что не веришь, что может быть вот так, прекрасно… Всё сбылось. И со мной Ядвига правильно сказала. Вот бы сейчас её встретить и спросить…
— Искала я Ядвигу. Мы ездили с Кимом к отцу в Питер и… Чёртова «Чёрная речка»! Нет там её больше и никто не знает, куда делась. Была и за одну ночь исчезла. Ведьма старая! — выругалась Стриженова.
— Значит так нужно. — грустно прошептала Лиля. — Что сказал Родион Сергеевич, насчёт Акима?
— Аким мне предложение сделал. — смущаясь, призналась Инга. — Папа одобрил. — по её щекам покатились слёзы.
— Как же я рада за вас, Гусенька. — тоже со слезами проговорила девушка. — Вы заслуживаете этого счастья. Давно заслуживаете. Когда поженитесь?
— Пока у нас задача тебя вылечить. — пытаясь не плакать, сказала шатенка.
— Значит… После. — обречённо заметила Лиля.
Закончив говорить с Пантелеевой, Инга поехала на встречу с бывшим мужем, прихватив, на всякий случай, снимки подруги и результаты анализов.
— Надо же, — выслушав её, произнёс Марк. — не думал, что когда-то ещё будет суждено увидеться и уж тем более, что ты придёшь просить о чём-то.
— Если бы не Лилька, я бы никогда не пришла, поверь. Так что, ты можешь помочь? — холодно поинтересовалась Стриженова.
— Лильку жалко. Хорошая девочка. Только ты понимаешь, что вот здесь, — мужчина потряс снимками. — нужен не врач.
Инга непонимающе взглянула на него.
— Здесь волшебник нужен, Стриженова.
— У тебя есть такой на примете?
— Есть несколько даже. Надо выяснять и договариваться. Помогу я, Лиля то мне ничего плохого не сделала.
— Отлично. Вот контакты Пантелеева, дальнейшее общение с ним. А я пойду. Удачи тебе, Ипатов. — и Инга покинула ресторан.
Прошло несколько дней.
Глеб встретился с Марком и они вместе посетили нескольких врачей, с которыми пластический хирург был хотя бы поверхностно знаком. Трое из них отказались лечить Лилю по разным причинам: у кого-то не было времени, кто-то не хотел вмешиваться в дело коллег, кто-то по причине тяжести случая. С каждым разом, Пантелеев всё больше терял надежду, что им вообще удастся найти врача.
Спустя ещё несколько дней, Ипатов позвонил Глебу и сообщил, что в Москву вернулся один хороший врач, которого он знал давно и можно попробовать поговорить с ним.
Александр Мирославович Угольников оказался мужчиной лет сорока, плотного телосложения, высоким, с бородой и удивительно добрыми зелёными глазами. Выслушав Марка и Глеба, а так же внимательно ознакомившись с историей болезни, он попросил увидеть пациентку.
Пантелеев, с замиранием сердца отвёз врача к Лиле и терпеливо ждал конца осмотра в коридоре.
— Пантелеев! — в больничную тишину ворвался бойкий ингин голос и, обернувшись, мужчна увидел, как она бежит по коридору в наспех наброшенном халате, стуча шпильками по кафелю.
— Привет! — усмехнулся он её спешке, когда шатенка затормозила рядом с ним.
— Что сказал врач? Почему ты раньше меня не оповестил? Я чуть было в аварию не попала, пока ехала сюда!
— Зря. Это не требовало такой спешки. Врач ещё там.
— Что ж так долго то… — Стриженова нервно поправила волосы.
В этот момент дверь открылась и Александр Мирославович вышел из палаты.
— Доктор, что там? — девушка настолько неожиданно и резко это спросила, что испугала его.
— Простите, Александр Мирославович, это лилина подруга, она очень за неё переживает. — посчитал нужным вмешаться Глеб.
— Я понимаю. — улыбнулся Угольников. — Ситуация, к сожалению, оставляет желать лучшего, ребята.
— В смысле? — насторожился бизнесмен.
— Мои коллеги упустили развитие туберкулёзного мененгита на фоне болезни.
— Насколько это опасно? — тут же поинтересовалась Инга.
— Понимаете, в 90 % случаев туберкулезный менингит имеет вторичный характер и развивается на фоне активного тубпроцесса в других органах, что мы и наблюдаем в данном случае. Из-за туберкулёза костей, микобактерии туберкулёза попали в оболочки спинного мозга и далее вызвали воспаление мозговых оболочек. Хотя как коллеги могли не заметить этого — вопрос… Сейчас я попрошу сделать несколько анализов и снимков, но предварительно могу сказать, что у Лилии Владимировны вторая стадия, которая скоро перерастёт в третью.
— Подождите! — замотала головой шатенка. — Насколько это опасно?
— Третья стадия длится не больше недели, пациент находится в бессознательном состоянии и дальше — смертельный исход. Если сейчас мы успеем прихватить развитие, остановить и вылечить вашу… жену, — врач посмотрел на Глеба. — то это будет чудом. Но она может не выжить, слишком запущенный случай.
— Александр… Мирославович, — Инга, казалось, почти не дышала и с трудом подбирала слова. — что нужно сделать? Лекарства какие-то?
— Вам — ничего. Разве только попробовать перевезти Лилию ко мне в клиннику. Так будет лучше и ей, и мне. А я назначу специальное лечение. Только вы должны понимать, что оно будет длиться не менее трех месяцев. Параллельно будем пытаться, всё же, затормозить процесс развития туберкулёза костей, хотя это будет ещё более непросто. И, лишь после того, как мы вылечим мененгит, можно будет по результатам обследования на тот момент говорить о необходимости проведения операции на позвоночнике. Приготовтесь к тому, что если в ближайшие десять дней, Лилия Владимировна выживет, то история её лечения будет долгой. В общей сложности ещё минимум год, а с реабилитацией — полтора. — огорошил Угольников.
— Я понял. — упавшим голосом произнёс Глеб. — Я сейчас займусь организацией транспортировки Лили в Вашу клинику.
— Я сам позвоню в клинику, мы перевезём. Подготовьте Лилию Владимировну. Для неё в таком состоянии это будет непросто. — и врач отправился к своим коллегам, чтобы поставить их в известность о происходящем.