— Узнаю Акима… А как же твой Миляев? Отпустит тебя?
— Я уволилась уже. Знаешь, устала от этих богемных тусовок, от торгов и оценок. Ты была права, это не настоящее искусство. Хочу работать в музее. Хоть Эрмитаж меня больше не позовёт, они такие предложения дважды не делают, но в Питере полно других музеев. Куда то, да примут. С Кимом, знаешь, и жизни другой хочется. Так с ним хорошо, спокойно.
— Надо же, подруга, как ты изменилась. — улыбнулась Лиля.
— Любовь меня изменила. — подтвердила Инга.
— А Аким? Решил уйти из компании?
— Нет. Есть у него идея, открыть филиал в Питере. Вот, будут обсуждать. Не думаю, что Глеб готов терять так много и делить компанию. Да и зачем, выход то есть.
— Я тоже думаю, что он согласится создать филиал.
— А как ваши отношения? — осторожно осведомилась шатенка.
— Никак. Он встречает меня с работы, отвозит на работу, регулярно зовёт на прогулки и ужины, пытается чем-то помогать… Я уже не раз говорила ему, что не стоит этого делать, но он будто оглох. Прет как танк.
— Лиль, может передумаешь? Ну ты столько лет ему верила, спасала этот брак, давала шансы, вы столько пережили и теперь ты отказываешься от возможности счастья.
— Я боюсь, Гуся. Очень боюсь, что сейчас соглашусь, он потухнет, добившись своего и всё будет как прежде. Не хочу снова обжечься. Я этого не перенесу. И вообще, мне бы побыть одной, разобраться в себе.
— Сложно всё у вас… Но я на твоей стороне. Как тебе лучше, пусть так и будет.
Прошло ещё четыре месяца.
Стояла осень. В начале лета Глеб улетел в длительную командировку, откуда часто звонил Лиле и присылал сообщения. Не так давно он вернулся и вновь, как на боевом дежурстве, встречал её с работы и отвозил туда почти всегда. За редким исключением, девушке удавалось выбраться пораньше из дома или из музея и уехать самой. Мужчина не заговаривал об их отношениях, но неизменно был рядом.
В тот день Лилю вызвала в кабинет начальница и сказала о том, что в их музей, сотрудничавший с римской галереей Боргезе, поступило предложение об обмене опытом. И на роль сотрудницы, которая может поработать в Италии, начальница решила выдвинуть кандидатуру Лили, что была одобрена. Пантелеева с радостью согласилась уехать, давно желая сменить обстановку.
Трамвай ехал мимо аллеи осеннего парка. Девушка освободилась с работы раньше и добиралась сама, радуясь этому случаю. Хотелось подумать. Она прислонила голову к стеклу и смотрела на город. Листва, осыпающаяся с клёнов, стелилась красивым жёлтым ковром. Осень разукрасила деревья, и даже сероватое, хмурое небо не могло испортить впечатляющей картины, которую создавали разноцветные отголоски прекрасной, пушкинской поры.
Лиля смотрела в окно и вспоминала их с Глебом свадьбу, которая тоже была сыграна вот такой, красивой осенью. Тогда тоже кружилась вокруг подстрекаемая ветром листва, по небу гуляли тучи, но девушка была счастлива и полна надежд на то, что её брак, всё-таки, будет счастливым, ведь она так любила этого мужчину! Так любила…
Пантелеева по прежнему осознавала, что и сейчас любит мужа. Ну конечно, конечно этим сильнейшим чувствам никуда не деться, а её болезнь вопреки ожиданиям не только не разрушила их, а очень укрепила. Глеб переменился, и с наступлением болезни стал таким внимательным, заботливым, нежным и буквально вытащил её с того света, практически против лилиной воли. Она не узнавала его: куда-то, вдруг, делся этот холодный, отстранённый мужчина, которому Лилия и вовсе давно была не нужна. Да и после её выздоровления, уж сколько прошло времени, а он неустанно находился рядом. Вроде и молчал, но в его глазах всё время читалась просьба о новом шансе. Во взгляде постоянно отражались нежность, забота, надежда и любовь… Но любовь ли это? Этот вопрос мучал Лилю всё время. А может просто жалость или проснувшаяся, невыраженная за все годы признательность? Как понять? Как не ошибиться снова? Ведь, однажды, ошибка уже стоила ей совсем загубленной жизни…
Что было в её судьбе? Одна большая любовь, держащаяся «на честном слове» и её чувствах, порывах, мольбах и бесконечных попытках начать сначала, а в остальном: немыслимо много боли, страданий — её, Акима, самого Глеба, его матери, разрушенных надежд, подорванной, динамитом предательств, веры, нежелание жить, мучения, слёзы, страх… Словом, плохого, мрачного, грустного, было в разы больше, чем хорошего.
Девочка из детдома, рано потерявшая трагически погибших родителей, сама пробивавшая себе путь в лучшую жизнь… Что она видела по итогу? Мужа, который её никогда не любил, боль, страдания, несчастного, вечно преданного ей Акима, которого, на свою беду, так и не смогла полюбить она, и, который, слава Богу стал счастлив, и разрушевшиеся впоследствии мечты о собственном счастье? Болезнь и близость смерти, хватающей за руку? Только на краю пропасти Лиля смогла получить от Глеба хоть немного заботы и ласки, о которой так мечтала всегда… Но стоит ли верить теперь?
Девушка понимала, что по прежнему боится.
Трамвай остановился и она сошла, быстро начав идти в сторону дома.
— Лилька! — знакомый голос за спиной.
«И когда он успел сюда по пробкам?» — подумалось ей. Пантелеева обернулась.
— Лилька, а я приехал в музей, мне сказали, ты ушла. — Глеб подошёл ближе и протянул ей букет цветов.
Была пятница. За всё это время он будто снова возродил ту самую традицию и каждую пятницу привозил Лиле цветы.
— Ушла. Сегодня ушла раньше. — она взяла букет. — Спасибо.
— Может поужинаем вместе? Пятница же. — с надеждой в глазах спросил Пантелеев.
— Глеб, я уезжаю скоро. Работать и жить в другую страну. — решилась сказать девушка.
— Куда? — помрачнев, задал вопрос он.
— Какая разница?
— Как это? Ты моя жена.
— Только по документам.
— Для меня не только.
— Глеб, давай разведёмся и закроем этот вопрос. — настойчиво, не обращая внимания на его слова, произнесла Лиля.
— Я не хочу разводиться с тобой. — упрямился, как подросток, бизнесмен.
— Хорошо, если тебя устраивает штамп в паспорте, вместо живого человека, не буду мешать. В другой стране мне от этого ни холодно, ни жарко. Не приезжай больше. — она начала уходить.
— Когда ты уезжаешь? — спросил он.
— Скоро. — обернувшись, ответила девушка, и ушла.
Мужчина побрёл в машину. Начался осенний ливень, заливающий окна. Глеб смотрел на воду, стекающую по стеклу и ощущал безысходность. Он и сам не знал, почему всё время приходил и стучался в намертво закрытую женой дверь. Отчего то верил, что она ещё расстает, готов был ждать этого момента. А теперь, когда она сообщила об отъезде, внутри будто что-то оборвалось. Впервые, совсем остро, он ощутил, что теряет Лилю и никак не может на это повлиять. Понимал, что не хочет, но все попытки удержать её терпели поражение. Пантелеев подумал, что может быть и стоит отпустить девушку, хотя в душе снова зашевелилась надежда на чудо.
Бизнесмен давно размышлял над чувствами к жене и понял, что, неожиданно для себя самого полюбил её по-настоящему. В те жуткие моменты, когда её могло не стать, не представлял как будет жить дальше, в те моменты, когда смотрел и видел её такой разной, не понимал, как не замечал раньше рядом с собой такую уникальную и неповторимую женщину, свою жену. Вспоминал её неутомимую заботу, желание быть с ним всегда, поддержку, любовь и клял всё на свете, осознавая, каким был дураком. А она всегда его ждала. Теперь они поменялись местами. Ему придётся ждать, чтобы лёд в душе Лили расстаял и она смогла дать ему ещё шанс. Но дождётся ли он? Для Глеба это было загадкой.
24 глава
Прошло три дня.
Был суматошный понедельник, Пантелеев хотел поехать к жене утром, но не получилось — с самого утра пришлось ехать в офис на срочную встречу с подрядчиком. Он в который раз пожалел о том, что рядом больше нет Акима, способного помочь ему в таких случаях. Без друга Глеб стал в буквальном смысле зашиваться, хотя знал, что и Краснову в Питере не очень то легко с нуля поднимать филиал.