Филимон почти поправился. Он держался, по-прежнему, немного отстраненно. Как будто боясь подпустить ее близко, боясь, что она разрушит его непрочную оборону, которую он с таким трудом воздвигал, в попытках отгородиться от нее. Вере было наплевать на его «маневры» по спасению себя от собственных чувств, по спасению от себя самого. Он был в ее власти, как всегда бывает во власти женщины влюбленный мужчина. И ее радовала эта власть над ним, она предавала смысл ее жизни, дарила надежду на то, что счастье еще возможно.
Вера решила поговорить с Филимоном, когда он выпишется. Он, конечно, попытается отвертеться, уйти от разговора, но она не даст ему такой возможности. Она возьмет дело в свои маленькие женские руки, и большой, сильный Филимон никуда не денется. Ему придется набраться мужества и открыть, наконец, свою душу перед ней.
Накануне выписки у Веры была важная встреча по работе, и она предупредила Филимона, что приедет на следующий день, когда его будут выписывать. Встреча отменилась, и она все же решила поехать в госпиталь. Она соскучилась и, то, что она снова по кому-то скучает, безмерно радовало ее. Она снова живет, снова чувствует. И это так прекрасно!
Вера уже шла по коридору к палате, когда позвонил Филимон.
Когда он попрощался и повесил трубку, Вера побежала к дверям палаты, зная, что она уже опоздала и его там не будет.
Кровать была пуста. Свернутый на ней матрац, ясно говорил о том, что пациент, лежавший здесь все последнее время, наконец, покинул это место. Вера прислонилась к стене. Все. Она больше не увидит его. Он сделает так, что она никогда его не найдет. Слезы подступили к глазам.
– Ой, а он только, что ушел. Выписался на день раньше.– Сообщила, вошедшая в палату медсестра.– Вы, наверно, разминулись, он минут пять…
Не дослушав, Вера бросилась бежать по больничному коридору. «Только бы он не успел уйти! Только бы не успел!»– крутилось у нее в голове, пока она бежала до первого этажа. Потому, что если она сейчас опоздает это конец. Он исчезнет из ее жизни навсегда.
Вылетев на улицу, она с облегчением вздохнула. Филимон стоял на ступенях крыльца и задумчиво смотрел на парк перед зданием госпиталя.
«Идиот несчастный, ты до смерти меня напугал!»– хотелось крикнуть Вере. Но она была так рада, что не опоздала и что он здесь перед ней, что она просто подошла к нему, чувствуя себя такой счастливой, какой не чувствовала уже очень долгое время.
Как сказал когда-то мудрый доктор Айболит, каждое событие человек должен пережить, не просто пережить, а прожить его внутри себя полностью и потом отпустить. Не держать в себе повторяя его снова и снова. Ведь если этого не произойдет, невозможно двигаться вперед, душа так и останется погруженной в ту боль и печаль, в которой она оказалась в самом начале, навсегда. Возможно, то, что произошло с Филимоном, явилось тем спасительным клином, который выбил клин, расколовший ее душу и сердце, намертво застряв в них. И возможно слезы пролитые над ним принесли то необходимое облегчение, которого она не находила до этого. Они омыли ее страдающую душу и избавили от той непроглядной темноты, в которой она находилась все последнее время.
И пусть это новое чувство будет другим, не таким как то, которое она испытала в прошлом. Пусть оно не будет похоже на то, с которым она жила много-много лет. Но это чувство все равно будет любовью. Не минутной слабостью или увлечением. Не попыткой спастись от тоски и одиночества. Вера чувствовала, что в ее сердце снова живет любовь. И это чувство было прекрасным. Оно давало надежду, оно предавало жизни смысл.
На улице шел снег. Легкий, пушистый. Скоро Новый год. И погода как раз самая новогодняя. Филимон с наслаждением вдохнул холодный зимний воздух. Нужно пережить сегодняшний день, а потом станет легче. И с каждым днем боль будет все ослабевать. Он знал, что это вранье, но сейчас он готов был верить даже заведомому вранью. Лишь бы хватило сил прожить этот день. А дальше он справиться.
– И, что ты бы действительно так и смотался?!– рядом с ним стояла Вера и сердито смотрела на него. От неожиданности он слегка вздрогнул. В ее взгляде, обращенном на него, была то ли насмешка, то ли презрение. Она смотрела на него, не отрываясь. Он выдержал ее взгляд. Повисла пауза. Было ощущение, что они играют в гляделки. «Кто кого переглядит, тот того и съест». Конечно, она его съест. Проглотит как кошка мышку. Как всегда.
Вера усмехнулась.
– От чего ты бежишь?– тихо спросила она.– Мы не можем забыть о прошлом. Да я и не хочу забывать, и уверена, что ты тоже не хочешь. Но можно просто жить. Прошлое нельзя ни вернуть, ни исправить. Но мы живем в настоящем. И еще есть будущее. Так почему ты хочешь сбежать? Сбежать от прошлого и лишить себя настоящего и будущего? Конечно, так как было уже не будет, но будет по-другому. Кого ты боишься меня или самого себя?