Дело происходило километрах в пяти от Санта-Пуэрто, недалеко от контрабандного пути, где полицейские пару раз уже останавливали караваны. Четыре человека сидели в засаде на пригорке, спрятавшись в кустарнике. С тропы их видно не было, можно даже костёр развести, если без дыма. Впрочем, в обратную сторону невидимость тоже работала, так что постоянно кто-нибудь один дежурил у края кустарника, откуда тропа просматривалась далеко и хорошо.
— Отойду на минутку, Пабло, — подхватился Эстебан, и, не дожидаясь разрешения, двинул сквозь кустарник к валуну, где полицейские устроили нечто вроде сортира.
Освободившись от тяжести, Эстебан перестал спешить, вдохнул свежего воздуха и обвёл лежащую перед ним долину. Оценить её красоту не мешало и почти зашедшее за горизонт солнце. Полицейский застегнул ремень, достал сигару, откусил кончик и уже потянулся за спичками, когда глаз поймал быстро мигнувший солнечный зайчик.
Эстебан быстро присел, прячась за валуном, достал из футляра бинокль и задумался. Если он заметил отблеск, значит там, в долине, кто-то куда-то едет и тоже может высматривать округу через бинокль или подзорную трубу. И этот кто-то может заметить наблюдателя. Кто знает, солнечные лучи непредсказуемы. Рискнуть, или не рискнуть, вот в чём вопрос. Невооружённым взглядом ничего не разглядеть.
Полицейский недолго размышлял. Примерное место он засёк, всего-то и нужно, что взглянуть на то место, затратив пару секунд. С другой стороны, если тот, кто едет там, увидит отблеск от линз бинокля, поймёт, что за ним следят и сто раз подумает, идти дальше или возвращаться обратно.
Первый же взгляд в нужную точку, и глаза Эстебана чуть не расширились от изумления. Три крытых повозки и несколько десятков всадников безбоязненно ехали к границе Марадоны. Такого каравана полицейский ещё не видел, хоть уже и принимал участие в пяти перехватах. Обычно и повозок было побольше, и охраны поменьше. Контрабандисты рассчитывали на то, что проскочат незаметно. Сейчас же просто невозможно было что-то сказать.
Полицейский решился рассмотреть подробнее караван и охранников, уже не беспокоясь, заметят его или нет. Сосчитал всадников — чуть меньше пяти десятков. Выругался и нырнул в кусты, зовя напарников.
— Да уж, — проворчал сержант Охеда, отложив в сторону бинокль. — Вот ведь ты глазастый, Эстебан. Как только заметил-то.
— Случайно, сержант.
— Не суть. Важно другое — они нашли другую тропу, так что здесь мы их не встретим. А во-он тот кустарник, — Охеда указал чуть в сторону, где тоже далеко, на фоне тёмного песка хорошо виднелось занимающее обширную площадь зелёное пятно, — как раз подходит, чтобы устроить засаду. Да и гости наши, наверняка там пойдут.
— Засаду? Но нас только четверо!
— Скачи, давай, к шерифу, труби тревогу. Мы с ребятами будем ждать вас на выходе из этого зелёного пятна.
Как только доктор Хуан зашёл к себе в кабинет, он обнаружил в нём Санчеса. Шериф сидел на краешке стола и крутил в руках сигару.
— Чем обязан столь позднему визиту?
— До меня дошли слухи, будто один из ваших пациентов пришёл в себя, док, — Санчес слез со стола, вздохнув, спрятал сигару в карман.
— Мне понятно ваше нетерпение поговорить с ними, — док протиснулся к креслу и с удовольствием сел, откинувшись на спинку. И глаза б прикрыл, да только визитёр, похоже, уходить не собирался. — Но, боюсь, своё любопытство вы сможете удовлетворить нескоро.
— Всё так плохо?
— Сеньор Санчес, — устало проговорил док, — я уже беседовал по этому поводу с губернатором, и вам повторю: они не поймут ваших вопросов, а вы не поймёте их ответов. Они говорят на незнакомом нам языке. Я это слышал сам.
— Это всё понятно, док, но я пришёл по другому вопросу, — шериф, не спеша, снял шляпу и пристроил её на коленке. — Тоже насчёт пришельцев, но сами они меня пока не интересуют.
— Вот даже как?
— Да. Завтра… — Санчес глянул на часы. — Завтра утром губернатор в кои-то веки собирает совет города. Это для вас новость?
— Собрание планировалось через три дня.
— Именно. По поводу предстоящих переговоров. Но пришельцы… Губернатор хочет обсудить, что делать с ними. И кораблём заодно.
— Ваше мнение совпало с мнением сеньора Нарваэса и вы пришли меня склонить на свою сторону? — Доктор усмехнулся.
— За кого вы меня принимаете? — Санчес поморщился. — Я не какой-то там заговорщик, чтобы кого бы то ни было склонять куда-то. Я пришёл к вам, чтобы сообщить, что заседание будет завтра с утра. Чтобы это не было для вас неожиданностью.