Всё же давить на детей хитростью было куда легче, чем в случае со взрослыми. Хотя… смотря кто, конечно, попадётся.
— Так, как ты узнал, что это я? — спустя полчаса времени снова поинтересовалась Екатерина.
— Заметил, что ты пряталась за колоннами, когда мы с отцом шли сюда, — пояснил я. — А потом увидел, как ты прошмыгнула в кучу хлама. Вот и понял, что это твоих рук дело.
— Ого! — восхищённо посмотрела на меня сестра. — А ты очень наблюдательный, братишка.
Ещё бы, если учитывать, что именно внимательность и наблюдательность, а также качество, которое всегда позволяло быть настороже, спасало меня ни раз в прошлой жизни.
Разбирая очередную коробку, я удивлённо рассматривал микросхемы, которые там лежали. Присмотревшись к одной из них и зацепившись взглядом за эмблему, которая была выгравирована на одной из плат, я округлил глаза.
Быть не может. Это ведь эмблема того самого научного института, который для меня был бесценным источником новых технологий и идей. Быстро перебирая элементы, я всё больше убеждался, что все они именно оттуда. Да и если присмотреться, то разведены электронные схемы были именно по той технологии, которая была создана именно там.
Просто так эти элементы не получить, точно так же, как изделия, которые там делали. Если они оказались на чердаке, значит, брат с ними как-то связан. Вот только… как именно?
— Братик! — вывел меня из раздумий голос Екатерины, которая вылезла у меня из-за спины. — Что-то не так?
Я быстро сложил элементы обратно и, повернув голову к удивлённой сестре, улыбнулся.
— Нет, — быстро ответил я. — Всё хорошо.
— А что это за коробка?
— Так. Хлам, видимо. Просто увидел интересные штуки всякие, вот и решил посмотреть.
— Интересные штуки?!
Её глаза так загорелись любопытством, что я понимал, теперь девочку не остановить. Но, вряд ли, она поняла бы ценность этих “штук”. Как, впрочем, и я. В этом возрасте, мне ведь не дано понять, что это и зачем. Поэтому приходилось разыгрывать крайнее любопытство.
Сестра же внимательно разглядывала микросхемы, электронные компоненты. Однако в какой-то момент, она сморщилась и отодвинула от себя коробку, скрестив руки на груди.
— Не интересно! — заключила она и отправилась искать что-то более подходящее для неё.
Ну, собственно говоря, я не удивлён. Мало того, что она маленькая, так ещё и девушка. Не всяким парням дано понять всю ценность того, что лежит в этой коробке, а уж девушкам и подавно. Хотя я знал лично парочку, которые были безума от различных механизмом, потому и выучились на технической специальности, несмотря на всё то предвзятое и непонятно откуда взятое мнение других, что “девушкам не давно понять суть техники”. Иногда они даже превосходили многих состоявшихся инженеров в знаниях, так что я давно уже понял, что пол в той или сфере вовсе не при чём. Главное то, как человек сам относится к тому, что изучает и нравится ли это ему.
Ну, в любом случае, меня больше интересовал вопрос: что вообще эта коробка здесь делает? Как она попала на чердак? Стоило разузнать обо всём отца, только вот, как именно? Мне десять лет, и, по идее, я понятия не имею: что это такое и зачем оно нужно. К тому же, ещё и про эмблему узнать надо. Тогда у него точно могли закрасться сомнения на мой счёт.
Стоило придумать, как именно обыграть этот момент.
Мы возились с хламом ещё около часа, пока по всему дому не раздался бой курантов. Такой сильный, что даже на чердаке отдалось лёгкой вибрацией.
Двенадцать. Ровно столько раз пробили часы.
— Уже полдень, — произнесла девочка, поднимаясь на ноги. — Обед! — радостно воскликнула она, подпрыгнув на месте.
Точно, я уже и забыл, что в таких домах принята семейная трапеза, которую обычно никто не пропускает и обязан присутствовать.
Во всяком случае я уже просто успел от этого отвыкнуть. В прошлой жизни я частенько ел в одиночестве. Единственным собеседником на обеде или ужине была Алиса — роботизированная система, созданная лично под моим контролем.
Интересно, что с ней сейчас? Почему-то уверен, что профессор забрал её себе. Ведь он частенько заглядывался на робота, постоянно выказывая восхищение.
Неудивительно, ведь она, действительно, была совершенна. Для других — произведение искусства и показатель того, насколько продвинулись технологии. Для меня — оружие, способное совмещаться с моей силой. Часто применять способность было без надобности, тем более, когда под рукой была она.
Но если возвращаться к вопросу трапезы, то стоило отметить, что я часто её пропускал. Засиживался в кабинете, разбирая новую, полученную от своих подчинённых, информацию и пытаясь придумать новый план действия.