***
Герцог знал, что огонь убивал. Но порой то, что вырастало из-под пепла, оказывалось лучше старого. Ведь сломанные однажды кости становятся сильнее, разве не так? Он ценный воин, ведь будь оно иначе - не сидел бы в сыром подземелье. Всё что осталось - кусок хлеба кинжал и крест - лежит перед ним на каменном полу. Магдалена проходит к нему дважды и всё это время просто наблюдает. Она другая - он знает это. Смотрит на него как хищник, и эти кроваво-красные глаза сияют во мраке. Крест сгорает первым, и Магдалена смотрит на пепел с нескрываемым отвращением. Хлеб съедают крысы, а крошки растаскивают тараканы. Кинжал остаётся с ним навсегда. Комнату освещают горящие факелы, горят глаза Магдалены, волосы у него огненно-рыжие, и разъедает изнутри тоже пламя. Всепоглощающее и нещадное, и, кажется, нет ничего кроме этого огня. Его тренируют для сражений на другой стороне, и он не соглашается. Ему не дают питаться и запирают в подвале. Но он не выходит и через неделю, и терпение Магдалены подходит к своему концу. Кэри только смотрит сочувственно, и герцог знает, что ему тоже жаль. Между этими двумя какая-то необъяснимая связь, которую даже Коулман объяснить. - Мне жаль, Серафим. - Кэри поджигает костёр. Для эмпата это тоже пытка, да и жаль ему парнишку. Серафим. Это имя кажется знакомым и родным, и такое ощущение, что герцог уже где-то его слышал. А еще ему кажется, что оно как никогда имеет смысл. Серафим. Горящий.
***
- Откуда ты родом, мальчик мой? - воркует Магдалена над ослабевшим от боли и жажды герцогом. Он цепляется за остатки сознания, пытаясь не сойти с ума. Ему нужно, просто необходимо выжить, понимаете? - Греция. - отвечает за него Ханс. - И какими будут твои слова, мой маленький? - протягивает она-же, пальцем подзывая стражу. Длинным и, как кажется Серафиму, костлявым. Он смотрит на неё, на стражу и на факела. На внезапно появившуюся в задних рядах фигуру, едва знакомую. Чёрные глаза как две чёрные дыры, но всё еще сияют во мраке. - Римляне не боятся мук, сенатор.*
***
Ему помогут, говорит Кэри, Калеб умён, твердит он, он найдёт решение. Серафим кивает и смотрит на чёрные, обугленные руки и ноги. Смотрит, о потом натягивает предложенные ему кожаные перчатки. Он всё еще не хочет доверять этому Кэри, но интуиция твердит обратное. Они плывут в Америку, и всё это время герцог сидит в тёмном углу, повесив голову. Кэри показывает ему зайцев, и Серафим крутит пальцем у виска и смеётся. Первый раз смеётся за всё это время. - Если тебе там не понравится, мы всегда сможем вернуться. - твердит Кэри. И он, почему-то, заставляет герцога поверить.
CARACTERE RECALCITRANT (XVI A.D.)
CARACTERE RECALCITRANT
Когда былые дни я вижу сквозь туман, Мне кажется всегда - то не моё былое, А лишь прочитанный восторженный роман.
И странно мне теперь, в томительном покое, Припомнить блеск побед и боль заживших ран: И сердце, и мечты, и всё во мне - иное...
- Ты скоро женишься на своей библиотеке, Генри. Голос Лилит звучал как всегда немного насмешливо, ведь кто еще в этом замке не прознал про визит профессора Батлера? Выразить их общую мысль королева сумела только сейчас, когда на Англию опустилась ночь.
Да, Генри вызвал тут настоящий перепох, ведь уже на протяжении многих лет в замке было лишь две новости: рассвело да стемнело. Однако профессор не спешил развлекать заскучавших короля с королевой, и, извинившись, заперся в кабинете.
Вики знала - лишь она одна виновата в этом. Она даже попыталась убедить себя в этом, ведь стоило только заскучавшей Госпоже заметить и сделать замечание. Дэвис была всего-то слугой, и её роль жизни замка заключалась в том, чтобы опустить голову и сделать то, что ей было предложено, - в этом случае, чтобы гости хозяина выпили и расслабились. Действительно, пялиться Дэвис и не собиралась. И даже когда она подняла голову, хотела сразу отвести взгляд, но Вики действительно не повезло. Он был красив - так, что дыхание захватывало. Девушка покраснела, пробормотала извинения и поспешила прочь. Слишком поздно, казалось. Двери отворились, и когда в маленькое помещение зашла Лилит, все сразу как-то притихли. И лишь одним прямым взглядом королева дала понять, что развлекать профессора сегодня будет именно Дэвис. В голове Вики крутились тысячи вариантов развития событий и, честно, от этого становилось только хуже. Девушка стояла, опершись на дверной косяк, когда услышала, как он шагнул в прихожую, услышал голос Госпожи, то непроизвольно сжала руки в кулаки. Так, что ногти впились ей в ладони.