Эсса не заметила, как влилась в разделённую надвое толпу, движущуюся к станции.
— Люди, постыдились бы! Реджи так много помогал вам! Если бы мой мальчик знал, что ваших мужей ждёт беда, то сказал бы!
— Не бывает таких случайностей! Он даже больной работал! А тут так вовремя задержался! Не ври! Будь проклята вся ваша семья!
— Да не знал он ничего! — в отчаянии закричала женщина. — Не знал! Вот, эта девчонка вцепилась в него и задержала! Она сказала мне не пускать его, а зачем и почему, не объяснила. Да если бы я знала, разве смолчала бы?
Вся толпа остановилась и шокировано уставилась на Эссу.
— Она? Но откуда она знала? — послышалось с разных сторон.
— Она с повстанцами! Спит с кем-нибудь из них, а может, сама подложила бомбу!
— Так это из-за неё погиб мой муж! — с новой силой заорала та женщина, что начала нападать на мать Реджи.
— Держите её, не дайте гадине уйти!
Эсса в ужасе оглядывалась и везде видела перекошенные злобой лица. Она пробовала отступить, но наткнулась на сомкнутый круг тел, в который её взяли.
— Женщины, что вы делаете, оставьте девочку! — услышала она голос отца Реджи, но надежда на помощь угасла сразу же. Другие мужчины не дали ему заступиться за Эссу, которая вдруг стала виновной в гибели рабочих.
Кто-то из женщин сорвал с неё шапку и, вцепившись в волосы, потянул к земле. Тумаки посыпались со всех сторон. Верхняя одежда смягчала удары, и нельзя было сказать, что они были сильными, но волосы Эссе драли с особым ожесточением, как и раздирали ногтями лицо.
Девушка не видела, как Реджи вызвал имперцев, и те разогнали толпу, забрав валявшуюся жертву на допрос.
Она так и не узнала, что подавленный случившимся парень вскоре присоединился к повстанцам, сорвал им готовящийся новый теракт и бежал к космическим пиратам. Но и там он не задержался.
Ему потребовалось более десяти лет, чтобы пережить своё спасение, перестать испытывать вину за него, не считать, что лучше бы он погиб со всеми, чем остаться единственным спасённым. Только спустя годы он смог с гордо поднятой головой вернуться на уже освобождённую коалицией Ютту.
Глава 6.
Эсса плохо помнила, как ей вырывали волосы, пытались выцарапать глаза, старались ударить побольнее. Она была так напугана происходящим, что ничего не соображала. Боль пришла уже в отделении имперцев, где она лежала в ожидании чего-то, спелёнатая сетью. Её привезли и бросили…
Пахло химической чистотой, стояла абсолютная тишина, и вокруг было темно. Может, Эсса лежала в крохотном помещении, а может в большом… она не знала.
У неё болело всё тело и особенно голова. Её трясло, но постепенно это сошло на нет. Страх тоже притупился, хотя в какой-то момент разросся до паники, но всё прошло, кроме боли, которая усиливалась, вырывая из груди стоны.
— Вот задержанная. Дикари обвинили её в теракте и устроили самосуд, — услышала Эсса, жмуря глаза от включённого света.
— Хм, она из полукровок? Рост у неё нормальный, не карликовый…
— Сейчас выведу её и посмотрим, что за птичка к нам попала.
Девушка почувствовала, что её тело больше ничто не сковывает.
— Вставай!
Она попробовала и не смогла.
— Чего копошишься?
Эсса с радостью бы встала, но её тело настолько сильно затекло, что не реагировало на команды мозга.
— Эй, солдат, как давно её привезли сюда? — услышала она недовольный крик.
— Так с утра!
— Почему сеть не сняли?
— Так мне не положено, а господин старшина умчался по новому вызову.
— Болваны, — выругался тот, что был рядом с Эссой. — Какой смысл нашего существования здесь, если при таком подходе проще сразу ликвидировать местный сброд!
Глаза Эссы уже привыкли к свету, и он оказался очень-очень мягким. В камере, а она находилась именно в ней, царил полумрак. Поэтому те, кто зашёл со стороны хорошо освещённого коридора, не могли хорошо разглядеть её.
— Вызови врача. Пусть положит её в капсулу на быстрое восстановление. Через полчаса привести ко мне.
— Слушаюсь.
Эсса успела увидеть силуэт удаляющегося высокого мужчины, потом до неё доносились команды того солдата, что вяло отвечал высокому. Она лежала, потихоньку шевеля пальцами, напрягая и ослабляя мышцы. Ей так хотелось коснуться головы, погладить, придавить или просто мягко потрогать то, что вызывало боль, но никак не получалось.
В камеру вошли двое и один из них ногами затолкал её на опустившиеся на пол гравитационные носилки. Внутри Эссы всколыхнулась застарелая, привычная внутренняя боль и девушка невольно всхлипнула.