У доброго человека доброта — это не сиюминутная эмоция, переменчивая и ускользающая, а элемент его мировоззрения. Глобальный и фундаментальный, проявляющийся всегда и во всем. Конечно, все предельно осмысленно. Ибо, общение с представителями дрянного менталитета (деструктивного и дисгармоничного) не только может быть иным, чем в общении с приличными и достойными людьми, но и должно быть иным. В ряде случаев, принципиально иным. И это хорошо, нормально и правильно. Ибо, нельзя позволять злу проявляться так, как ему заблагорассудится. Вот тут-то и место проявлению жесткости и принципиальности, некоторых элементов категоричности и прямолинейности. Ситуация, правда, очень тонкая и щепетильная. Ибо, как показывает реальная жизнь и история человечества, многие интриганы и авантюристы, психологические манипуляторы этот момент, кроме всех прочих, успешно используют в реализации своих эгоистических, корыстных и откровенно дрянных целях. Как ни странно, но идея защиты добродетельности очень часто применяется в борьбе сволочей и подлецов против действительно приличных и достойных, порядочных и благородных людей. Чтобы устранить наиболее вероятных соперников на поле общественной деятельности в программе получения общественного признания. Как минимум. И для нанесения бесконечной серии мощных и изощренных ударов по личной и общественной гармонии. Которая особенно ненавистна темным силам, вдохновляющим сволочей и подлецов на различные дрянные дела, интриги и авантюры с фантастической изобретательностью и сообразительностью, изощренными наворотами интеллектуального и психологического, духовного и эстетического характера. Не говоря уже о предельно гигантском энтузиазме и неиссякаемом энергетическом заряде такого рода «энтузиастов». Их трудолюбии и усердии, настойчивости и целеустремленности, кропотливости и дотошности, решительности и упорстве, верности и преданности своим духовным и психологическим искажениям и извращениям, мистическом полете фантазии и воображения, неутомимой жажде патологической активности, феноменальной добросовестности в придумывании и воплощении своих наиболее злокачественных и концентрированных планов и программ подлейшего и мерзейшего характера.
Доброго человека отличает вполне определенно самоотверженность. При необходимости он может пожертвовать частью своих интересов ради оказания помощи особо нуждающимся. Не говоря уже о сохранении и укреплении общественных интересов с нравственной или духовной точки зрения. Но истинно добрый человек ориентируется в своей жизни не теми ценностями, что предполагает ему общество в конкретном месте и в конкретное время, а системой классических духовных ценностей. Верность, которой он свято хранит. Он не декларирует ее на каждом шагу. Но, тем не менее, без лишнего внешнего ажиотажа, руководствуется его, по возможности, всегда и везде.
Добрый человек, как правило, серьезен. Потому как истинная доброта не может быть легкомысленной и безответственной, служить лишь сиюминутным интересам. Не может быть поверхностной и формальной, демонстративной и экзальтированной, лживой и лицемерной, эгоистичной, исходящей их принципов банального рационализма, бестактной и бесцеремонной, наглой и навязчивой, упрощенной и примитивной.
Добрый человек не может проповедовать равноправие интеллектуала и глупца, трудяги и лентяя, гармоничного и дисгармоничного, подлеца и благородного, посредственности и таланта, обычного и мудрого, простого человека и истинного аристократа, с низким и высоким уровнем конструктивности и созидательности, чувства собственного достоинства и самодостаточности, изящности ума и души, одухотворенности и зрелости, просто таланта и гения.
Добрый человек имеет, как минимум, средний уровень самообладания в сложных и проблемных ситуациях. Он стремится к максимально самостоятельному образу мысли и чувства. Но видит в этом не самоцель, а средство достижения цели. В частности, высокого уровня гармонии в себе и в окружающем мире. Доброта тесно связана со скромностью. Разумной и осмысленной. И, в первую очередь, внутренней, как элемент мировоззрения. Ибо, добрый человек, несмотря на все свои достоинства и добродетели, прекрасно понимает то, как он далек от истинного совершенства. И в настоящее время и через сто лет самой замечательной жизни со всех точек зрения. Но это не значит, что он относится без должного уважения к основным достоинствам и добродетелям, как к таковым. В том числе, и к тем, что имеются и в нем самом. Другой вопрос, что он видит четкую и конкретную необходимость их дальнейшего и основательного развития. Стремясь к максимально возможному совершенству.