"Ленинград - город маленький", - говорил персонаж Володина, так что уж говорить о Петербурге! Умственный Петербург нынче под микроскопом надо разглядывать: все измерено, все сосчитаны. Антикультурная и антиинтеллектуальная политика властей города направлена на то, чтобы зачистить исторический центр от интеллигенции и заселить его настоящими психами, потерявшими контроль над своим житейским аппетитом (этих несчастных иногда называют "богатыми"). С этой целью дебилизированы практически все средства массовой информации. А немногочисленных оппозиционеров запрещено показывать по государственному телевидению.
Объясняю к тому, что вдохновитель и организатор премии "Национальный бестселлер" критик и писатель Виктор Топоров - как раз из числа лидеров оппозиции. Стало быть, не видать ему никогда лицемерных улыбок В.И. Матвиенко. И вот уже бывший писатель Стогов, отрабатывая горькую пайку перерожденца, в своей телепередаче с презрением говорит о том, что-де в конце мая, перед "Нацбестом", город наводняется нетрезвыми писателями и бородатыми критиками… Эх, думаю я в таких случаях, - "трудно свой хлеб добывал человек".
Виктор Топоров упорно хлопочет о том, чтобы премия "Национальный бестселлер" была максимально чиста и прозрачна, во-первых, и открывала новые таланты, во-вторых. Открытость, безусловно, присутствует - мнение Большого жюри, по итогам которого формируется шорт-лист премии, зафиксировано в коротких рецензиях, а Малое жюри объявляет свой выбор прямо на церемонии. С талантами хуже - открыли два года назад юную реалистку Ирину Денежкину и, к несчастью, забыли закрыть: слава погубила неокрепшее дарование. В прошлом году премию получил молодой писатель Гарос-Евдокимов за небезынтересный роман "головоломка", однако идейная и творческая незрелость авторов тоже внушала опасения - не собьются ли с пути? В этом году список финалистов был совсем странен. Лидировал (по рейтингу Большого жюри) Андрей Тургенев с романом "Месяц аркашон". Новый "Тургенев" состоит из литераторов Вячеслава Курицына и Константина Богомолова, сложивших два личных невроза вместе ради того, чтобы создать историю про ловкого танцора, продающего свой дар мимесиса богатой французской вдове на Лазурном берегу. Тема продажи знакома Курицыну не понаслышке - не далее как в прошлом году питерские писатели с интересом наблюдали, как он вербовал интеллектуальных наймитов для работы в штабе В.И. Матвиенко. Но, по законам художественного замещения, вымышленный им танцор продает не ум, а тело, к тому же, в отличие от прототипа, - с успехом. Бесцветное и пустое сочинение (с эротическими сценами на твердом уровне газеты "СПИД-инфо") как бы принаряжено в нечто модно-европейское, но в Европе своих писак хватает, может, нам все-таки оставить Лазурный берег в покое? Особенно отвратительны в романе женские образы.
"Тургеневу" противостоял роман известного киносценариста и драматурга Александра Червинского "Шишкин лес". Это, безусловно, читать можно - перед нами история талантливого русского рода Николкиных, чье благополучие началось при царях и длится по сей день. Я не могла бы поставить, как иные критики, знак равенства между вымышленными Николкиными и реальными Михалковыми. Конечно, Червинский воспользовался богатой фактурой известной семьи и вдосталь поиграл в переодевания и переклички. Кроме того, он осуществил мечту доброй половины Союза кинематографистов - а именно угробил в авиакатастрофе "Алексея Николкина", знаменитого кинорежиссера. Но меня лично не оставляло ощущение, что передо мной не тяжелая драма русского "дома Атридов", а история одного приличного советского еврейского семейства с добрым дедушкой и непутевыми детишками.
В меру увлекательная, но неглубокая книга Червинского, нынешнего американского жителя, проиграла сборнику "ДПП" Виктора Пелевина (нынешнего германского жителя). Трое членов Малого жюри отдали ему свои голоса. По инерции предыдущей привязанности, скажете вы? Ведь повесть "Числа", рассказывающая нам о второстепенном психическом расстройстве ("счастливое-несчастливое" число), и рассказы, включенные в сборник, значительно уступают предыдущим книгам Пелевина. И все-таки есть что-то трогательное и симпатичное в личности этого автора. Так бывает с обаятельными и умными пьяницами - все пропьют, а нравятся по-прежнему. Вот и Пелевин вроде бы вдрызг исписался - а все-таки что-то сверкает, то наблюдательность, то искра юмора. И то, что писатель потерял былую цветастость и красочность, может быть, и не случайно - так воздействовало на него окончание переходного периода, приведшее его читателей в "едииииную Россию".
В нынешнем году явных фаворитов не было. Не потому, что писатели у нас плохие и пишут плохо. Обыкновенно пишут, на общенизком мировом уровне. Но - не о главном. Не о том, что действительно задевает живущих сегодня в России за живое. Кому удастся в это живое ткнуть - того и выберут в источник бестселлеров, без всяких жюри и премий, демократическим путем.
Торжество добродетели
Главным фильмом 2003 года был единодушно признан "Возвращение" Александра Звягинцева. И в целом премиальный пасьянс был разложен идеально
Двадцать третьего апреля в Доме музыки состоялась семнадцатая по счету церемония вручения премии "Ника". На необходимое средств не хватает, а на лишнее они всегда найдутся - это русизм. Держим две национальные кинематографические премии, две национальные киноакадемии: с каких достатков, спрашивается? Атмосфера соревнования, правда, бодрит, и немногочисленные наши кинематографисты совершенно заласканы - пролетишь на "Золотом орле", так "Ника" утешит, как утешила она нынче неповторимого артиста Виктора Сухорукова за великолепную работу в картине "Бедный, бедный Павел".
"Орел" начинает первым и проигрывает, а ушлая "Ника" учитывает все орлиные ляпы и вдобавок пристально изучает прессу, дабы познать общественное мнение. В прошлом году я как заслуженный злопыхатель РФ еще нашла, к чему придраться. В этом году пришлось созерцать почти тотальное торжество добродетели. Плох оказался только традиционный капустник, сделанный явно наспех и, как всегда, с осточертевшими каламбурами на политическую тему. Не порадовал и Геннадий Хазанов, с мудрым видом говоривший глупости. Капусту и попсу надо вытравлять из "Ники" железной рукой. Рыдать, но вытравлять, расставаясь с прошлым, как это делает провинциал, окончательно переезжающий в столицу и рвущий связи с милыми затрапезными родственничками без колебаний. Ведь домучились до приличного вида. Ведь хорошенькие Екатерина Гусева и Елена Корикова, непрерывно улыбаясь, вели церемонию и оживленно, и правильно. Ведь Юлий Гусман стал выговаривать слово "кинематографический", а просто ли это - попробуйте сами, узнаете.
Успехи, большие успехи. Солидность "Ники"-17 внушала надежду на реальное существование в нашем обществе элиты - пусть небольшой и немолодой. Дело даже не в русском кино, оно, конечно, большого значения для общества пока не имеет. А имеет значение то, что кинематографисты могут составить остров приличия в океане вульгарности, научить соседей по СМК умению держаться и делать достойные вещи. Наконец-то не было ни присяжных остряков, ни людей в черных кожаных трусах, ни подержанной эстрады. Режиссура церемонии додумалась до таких вещей, как соответствие развлекательных сюжетов содержательным: так, номинацию на лучшую звукорежиссуру предварил оригинальный номер с извлечением музыки из стеклянных бокалов с водой, а минуты в память об ушедших из жизни кинематографистов озвучил приятный вокализ певицы Пелагеи. Наконец-то тщательно, со смыслом были подобраны кадры из номинированных картин - не то, что на "Орле". Внятные постановочные усилия были заметны во время вручения "Ники" за честь и достоинство кинорежиссеру-фронтовику Петру Тодоровскому: его закружил хоровод актрис, игравших в многочисленных фильмах мастера, а потом Петр Ефимович боевым соколом прошелся "по главной улице с оркестром" - пел и маршировал с военным хором. На лицах некоторых наших актрис, правда, читались следы неудачных пластических операций, но Тодоровский тут ни при чем, у него-то все актрисы всегда были хороши натурально, как парное молоко. Таких режиссеров, как он, понимающих толк в женской доле, единицы, вот наши красавицы в отсутствии достойной работы и делают глупости, то есть портят богоданное лицо, в котором ведь сдвинешь хоть черточку - и все пропало. Вместо Божьего замысла - стандартная пошлость.